В то время когда Южную башню весь день щедро заливало солнце, Северная всегда прозябала в тени. И теперь Майя поняла, почему к таким людям, как этот незнакомец всегда будут тянуться светила, и даже само небо будет благоволить им. Свет к свету. Столп общества. Уверенный. Пресыщенный. Твердо стоящий на ногах, вне суеты и метаний.
А Зам всю жизнь маялась. Она всегда была занята. Всегда спешила. Бежала и торопилась. На работу. На тренировку. В магазин. В гости. Прибраться. Приготовить. Погладить. Постирать. Поспать. Пожить. Полюбить… Время утекало сквозь её пальцы. Она не могла его остановить. Ей всегда его не хватало. Она опаздывала всегда. Везде. Не успевала. Она устала. Усталость была её непробиваемой оболочкой, её второй кожей, её тенью. Так было не всегда, но так было давно. Давным-давно, с тех пор, когда она полюбила, или думала, что полюбила. С тех пор, когда необдуманно отдала свою волю другим. Надолго, до прошлого года.
Год назад она услышала в записи лекцию психолога, в которой он отвечал на вопросы слушателей. Что-то задело Маю в его словах, и она, как утопающий, ухватилась за его фразу: «Вы можете жить по-другому». Она прослушала все его лекции, прочла все книги и статьи, которые смогла найти, она все ждала, ждала, когда его слова: «И тут вас отпустит» случатся с ней. И её отпустило. Неожиданно, резко, и так же трагично и необратимо как внезапная смерть. Она просто проснулась утром и поняла, что «низы больше не хотят». И множество новых слов: «воля своя и другого», «сильная и слабая позиция», «субъективная и объективная значимость», «опоры», «ресурсы», «границы», «территории», «самоуважение», «чувство собственного достоинства», «локус», «фокус», «дефект», «иллюзии», «психологическое поле» и «тяга» сложились разом в единое целое, синтезировались с её жизнью. Это была её собственная внутренняя революция, страшная, беспощадная, безжалостная и неожиданная для окружающих.
«Многие же первые будут последними, и последние первыми» (Мф. 19:27–30). Так она осталась одна, и, завершая свой жизненный переворот, сменила и место жительства и работу.
Очнувшись от своих воспоминаний Майя, сфокусировав взгляд, увидела, что мужчина из окна Южной башни смотрит на неё. Словно в оцепенении, она застыла под пристальным вниманием его глаз. Ей показалось, что они синего цвета. Зам смутилась, обратила кресло обратно к столу и скрылась за мебельной спинкой, прекратив, тем самым обоюдное изучение субъектов друг другом, избегая неизбежности изменения их состояний.
Москва. СКАЧАТЬ