Забытый Горизонт. Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики. Евгений Анатолиевич Тимофеев
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Забытый Горизонт. Основы духовной практики в традициях Тхеравада Буддизма и Цюаньчжэнь Даоизма с учетом Лакановой психодиагностики - Евгений Анатолиевич Тимофеев страница 6
Отсюда то, что поддерживает образ первого другого и слово второго другого, включается из Воображаемого и Символического регистров, а то, что отменяет его, вытесняется. Поскольку образ был взят извне, чтобы обозначить себя, и никакой другой никогда не может полностью ратифицировать эту уникальную, идиосинкратическую конструкцию, как идеальное эго, так и эго-идеал остаются постоянно разрушающимися структурами с суперэго в качестве навязывающей давление инстанции, подталкивающей субъекта к созданию более эго-основанного чувства самости. Из-за отсутствия стабильности и окончательности самовосприятия в символическом и воображаемом регистрах возникает желание.
Не имея в своем сознании основания, на котором можно было бы стоять, субъект порождает желание обрести то, чего никогда не было: целостность. Однако это отсутствие целостности структурно необходимо для свободной артикуляции своей воли. Тревога возникает, когда тотализирующая воображаемая идентичность сжимает пространство, отведенное для нехватки. В той мере, в какой нехватка неизбежна, оно определяет субъективную структуру.
Невротическая структура признает нехватку в себе, но не в Другом; перверсивная структура ниспровергает нехватку в себе, но признает ее в Другом; тогда как структура психоза отвергает нехватку как в себе, так и в Другом. Аутистическая структура работает с нехваткой через повторение, не полагаясь полностью или частично на воображаемого-символического Другого. Как схематизировал Финк, степень отделения от чувства целостности, за которое ручается воображаемая идентичность, определяет субъективную структуру (Финк 1997, 147).
Например, полное слияние с требованием первого другого – это психоз. Здесь jouissance7 не демаркирован, тревога монолитна, что порождает элементарные феномены, за которыми следуют галлюцинации и конструкции заблуждений в качестве стабилизации. Частичное слияние, а именно идентификация с «воображаемым фаллосом» другого8, является случаем перверсии. Здесь тревога и, следовательно, jouissance управляются с помощью «pere-версии»9 (Лакан 2016, 69): это такое присвоение Символического, которое устанавливает систему «законов», ограничивающих производство jouissance. Частичное отделение от воображаемой идентичности и обращение к Символическому за ответом и восполнением нехватки определяют невротическую структуру. Невротическая тревога – это феномен, при котором Имя Отца воспринимается как недостаточное для ответа на нехватку, и происходит кратковременный коллапс на досубъектное воображаемое слияние. В аутистической структуре слияние имеет первостепенное СКАЧАТЬ
Jouissance» – термин, введенный Лаканом для обозначения настойчивого давления драйва, который также доставляет удовольствие субъекту. Структурирование принуждения к повторению позволяет субъектам получать удовольствие от того, что кажется ужасным, но в то же время по своей сути является желанным. Поэтому буквальный перевод термина с французского как «наслаждение» должен быть нюансирован в том смысле, что речь идет о наслаждении сверхъестественного рода. Jouissance – это когда жизненная сила, относящаяся к базовым инстинктам, таким как похоть, инстинкт выживания и первобытная агрессивность, цепляется за тот аспект психики, который вызывает страх, опасения и, следовательно, угрозу, так что этот аспект интегрируется в психическую жизнь. Однако с самого начала следует признать, что jouissance – это способ обращения с Реальностью того что в буддизме нызвают дуккха (дистресс/страдание), который является вульгарным и неуклюжим. С развитием способности субъекта использовать означающие, jouissance направляется в Символическое, что позволяет желанию выйти на первый план. Отсюда тревожные аспекты внутренней и внешней среды преодолеваются с помощью желания, которое больше не полагается на возбуждение низменных инстинктов, а использует более изящную способность интеллекта в рамках диалектического обмена означающими, чтобы сформулировать и реализовать свое желание без недоумения или угрозы дуккхи.
Воображаемый фаллос» – это воображаемо-символическая визуализация jouissance (материнского) -другого, который зарождающийся субъект стремится воплотить собой, чтобы гарантировать себе чувство целостности и удовлетворения.
«Версия в отношении отца», от французского ’pere’ – отец.