Ключ. Замок. Язык. Том 1. Николай Валентинович Лентин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Когда Раскольников пришёл в себя, то не мог понять… Сам оборот «он пришел в себя» не поддавался пониманию: кто этот «он», который возится в сдавленной тьме, и где это «в себе», куда якобы «он» пришёл, – и как он мог «прийти», если члены его поменялись местами в странно перекрученном новом устройстве тела. Он не помнил себя, себя не помнило его, оба они не узнавали друг друга… Постепенно удалось разобраться, где верх, где низ, и определить себя нагишом на тряпье в позе, при которой стянутые запястья связаны были со стянутыми же лодыжками. Он зарычал, как отловленный волк. Затравили студентика! Удалось перевернуться на бок лицом к широкой яркой щели вдоль пола, за ней было какое-то движение, пахло горелым.

      – Эй! – позвал он несколько раз и ударил коленками в деревянную дверь. Клацнуло, заскрипело, – перед лицом оказались огромные стоптанные коты, над ними – передник, ещё выше – чудище рогатое. Это была кухня, он, стало быть, лежал на полу в чулане. И это было солнечное горячее утро, только неясно, какого дня – завтрашнего, сегодняшнего, судного или вообще бокового какого-то исчисления. Лизавета уставилась на него пустыми глазницами, – до того светлые у неё были зрачки, что сливались с белками, – и долго так, вероятно, могла бы стоять истуканом, как вдруг охнула и бросилась к плите, где на сковороде горел блин.

      – Мне на двор надо! – крикнул он. Голос был хриплый, вчера сорвал. И весь он был сведён вчерашней судорогой.

      Лизавета брякнула перед ним железную лохань.

      – Развяжи.

      Идиотка с важным видом погрозила ему пальцем.

      – Руки развяжи, – подала голос вошедшая хозяйка.

      Как только освободили руки, он приподнялся, ухватившись за дверь, и втянул в чулан сосуд. Его резко прослабило.

      – Подтирку дай!

      Сунули ветошку.

      – Фу, навонял. – Алёна Ивановна распахнула окно. Лизка забрала лохань и понесла её, должно быть, в нужник на лестнице. Раскольников, сидя на корточках, торопливо, не щадя ногтей, царапал узлы на ножных путах. Он был связан, как раб, склонный к побегу, – с ослабленным натягом между ногами, так что семенить было можно, прыгнуть – ни в коем случае. «Собьёт одним тычком». Раскольников, впрочем, был уверен, что его врасплох больше не возьмут, и момент для нападения он непременно улучит; только бы добраться до ножа или какой-нибудь кочерги.

      – Как почивал, батюшка? – полюбопытствовала хозяйка, жуя блин.

      Раскольников не отвечал. Сыромятные ремешки не поддавались.

      – Видать, крепко, коли спал до полудня. Мы уж и к заутрене сходили, а ты всё спишь. Дело молодое. На, выпей.

      – Что это? – Раскольников принюхался к протянутой кружке.

      – Чай травный, от всех недугов.

      Пить хотелось ужасно.

      – Опять зелье, – скривился он, но выпил. Пойло было не противным, отдавало анисом.

      Вернулась СКАЧАТЬ