Кто где? Я – это я или я – это он?. Ашимов И.А.

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Тем более началось нарушение свертываемости крови, – вступил в разговор анестезиолог, стоявший у изголовья пострадавшего на соседнем операционном столе.

      Наим Сафарович, подойдя к столу и оглядев операционное поле, заметил: – Кубат Бакирович! Мозги-то этого человека растекаются.

      – В том то и дело. А по-твоему, это человек?! Без головного мозга, без важнейшего центра восприятия – это уже не человек, это как принято называть, труп с бьющимся сердцем. Вы то об этом знаете.

      – Вы правы, Кубат Бакирович, – произнес Наим Сафарович, не поднимая головы. – Он… он – уже не человек… Кубат Бакирович! С вашим пациентом понятно, теперь пойдемте к нам, – пригласил он к соседнему операционному столу.

      – Посмотрите, какой хаос царит у нашего больного в брюшной и грудной полостях!

      Даже бегло осмотрев то, что творилось в чреве грудной и брюшной полости, Каракулову было достаточно для того, чтобы оценить тщетность попыток хирургов заштопать больного. Уж слишком обширная и тяжелая травма. – Да. Вы правы Наим Сафарович. Здесь действительно несовместимые с жизнью повреждения. Это уже не человек, это анатомический набор, извините меня за такое определение!.. – протянул он.

      Стоя возле операционного стола, Каракулов видел тщету хирургов, что-либо предпринять. Он понимал отчаяние Наима Сафаровича. Такое внутриоперационное осложнение, как срыв компенсаторных возможностей свертываемости крови, сводит на нет любые попытки остановить кровотечение. Когда кровь больного уже не сворачивается, а продолжает течь из любого прокола тканей, хирурги образно говорят о том, что «ткани плачут кровавыми слезами, оплакивая скорый конец жизни».

      – Что за день такой выдался, – подумал он, – два одновременных кандидата в труп. Неужели ничего нельзя сделать? Интересно, кем является этот незнакомец? Кем приходится он пациенту, лежащему на соседнем операционном столе? Какая судьба свела их вместе? Разглядывая «своего» пострадавшего он мысленно представил, что пациенту внешне можно дать все шестьдесят лет, хилое тело, весь покрытый наколками. – Небось какой-нибудь наркоман, уголовник или бомж. Если повнимательнее рассмотреть, – отметил он про себя, – то среди многочисленных татуировок обязательно найдешь сакраментальные слова типа «Не забуду мать родную» или «Нет в жизни счастья». А вот и оно. Так и есть на левом плече наколка «Прости, мама».

      – А как с черепом? – вопрошал профессор. – Есть ли видимые повреждения черепа у пострадавшего?

      – Череп его целый, – отозвался Наим Сафарович. Айдар, хирург, принимавший пострадавшего, также подтвердил, что свод и основание черепа без повреждений и визуально, и рентгенографически.

      Получив такой ответ, профессор снова обратился уже к своим ассистентам – что скажете коллеги? Будем пересаживать головной мозг?

      Тилек и Саид промолчали, да и ничего СКАЧАТЬ