И в правду, как в крепости, двор был небольшой. Каракулов, видя мой неподдельный интерес к строениям, повел меня вокруг крепости. Действительно, стены впечатляли своей высотой и неприступностью. С парадной стороны дома-крепости высилась круглая башня метров десять высотой, накрытый конусообразной остроконечной крышей.
– Вот эта башня именуется «профессорской», – сказал Каракулов. – Там наверху мой рабочий кабинет. Пойдемте, покажу.
Отворив массивную железную дверь, мы оказались внутри башни. Винтовая металлическая лестница вела вверх. Преодолев лестницу в три спирали, мы вошли в овальный кабинет.
– Вот тут я и работаю, – сказал профессор, указывая на письменный стол, заваленный рукописями и на массивное деревянное кресло, обтянутый шкурой. Напротив стоял книжный шкаф, забитый книгами. На столе ноутбук, ручки и карандаши. Рядом с письменным столом стояла тумбочка, на котором красовался небольшой самовар, чашки, ложки. Четыре маленьких окошка, напоминающие бойницы располагались друг против друга. Оттуда во все стороны открывался прекрасный вид на дачный поселок, горы, речку, что протекает почти рядом с дачей. Я был в восторге. Ничего подобного я не видел ни у кого на своих дачах.
– Я не мог себе даже представить, что такое возможно, – не без искреннего удивления сказал я. – Да, я вижу вы романтик. Когда вы успели отстроить такую крепость?
– Скорее, я отшельник, люблю одиночество и даже, как видите, даже немного одичал, – рассмеялся Каракулов.
Где-то за грудью заныло. А как хотелось самому одичать, как верно сейчас сказал профессор, подумалось мне, – то есть пожить отшельником, отгородится от забот, суеты и лени. Заняться своими мыслями, наконец, сесть и осмыслить наедине с самим собой то, что тебе беспокоит, гложет и не дает покоя. Вот где по-настоящему можно, как говориться, «собирать камни», – подумалось мне. В эти минуты, разумеется, я искренне завидовал Каракулову – человеку, безусловно, творческому, человеку высокой мысли и проницательности. В тишине этого кабинета, забывшись от всех проблем и переживаний можно творить и творить, – подумалось мне. Вот он главный фактор предельных достижений для творческого человека. Видя все это, я по уже новому представлял профессора. Кто если не он сделает открытие? Кто если не он добьется таких высот в науке? Кто если не он по-настоящему реализует себя в творчестве и получит всеобщее признание? Кто если не он достигнет самодостаточности? – задавался я сам себе. Откровенно говоря, я ему глубоко позавидовал. Ведь некогда сам мечтал по-настоящему засесть за литературное творчество. То не хватало времени, то не было элементарных условий, то мешали какие-то обстоятельства. И вот, та самая еще юношеская мечта развеялась, исчезла. Теперь же, когда появились условия, есть время для творчества, есть опыт, однако, СКАЧАТЬ