Детство Тёмы (сборник). Николай Гарин-Михайловский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ орехами в зеленой скорлупе, втянул в себя аромат этих плодов и договорил:

      – Я верю… но не могу же я, например, представить себе небо иначе, как оно есть, то есть не простым воздухом.

      И Семенов и Карташев, как бы для большей наглядности, подняли глаза в прозрачную синеву осеннего неба. С неба их взгляд упал на залитую солнцем улицу, скользнул туда, где ярко синело бесконечное море, теперь прохладное, спокойное, уснувшее в своем неподвижном величии.

      Друзья остановились на перекрестке, откуда Карташеву надо было сворачивать домой.

      – Я провожу тебя, – предложил Карташев.

      И приятели отправились дальше. Они шли, и то сходились так, что плечи их касались друг друга, то расходились, рассеянно, мимоходом глазея на выставленные в окнах магазинов вещи.

      – Конечно, есть в природе, – продолжал Карташев, – что-то непонятное, недоступное нашему уму… Я был бы слишком глуп, если бы не признавал того, что признавали люди, может быть, в тысячу раз умнее какого-нибудь Корнева или Рыльского.

      – Терпеть не могу этого Рыльского, – перебил Семенов, упрямо наклонив голову.

      – И моя душа к нему не лежит, – согласился Карташев. – У Корнева есть все-таки…

      – Да я тебе скажу, что Корнев просто под влиянием Рыльского.

      – Ты думаешь?

      – Уверен… Просто сам разобраться не может, а Рыльского боится: все, что тот ему наговорит, то и повторяет.

      – Нет, положим, Корнев и сам по себе не глупый малый.

      Семенов сжал как-то губы и произнес сухо:

      – По-моему, просто фразер.

      – Да фразеры-то они оба.

      – Ты посмотри, они обо всем берутся рассуждать. Ну что ж, в самом деле можем мы действительно обо всем иметь правильное понятие?.. Что, в сущности, их рассуждение? Мальчишество.

      – Конечно, мальчишество.

      – И я тебе скажу, опасное мальчишество, которое может привести ни больше ни меньше как к исключению… Это ведь все не ихнее… из книжек разных… Рыльский из воды сухим выйдет, а Корнев, как дурак, попадется. Вот отчего я и не могу считать Корнева умным человеком… Самое лучшее – подальше от них, – закончил Семенов.

      Он оправился, как-то особенно выставил грудь, надулся и раскланялся с проезжавшим на извозчике военным.

      – Плац-адъютант, – объяснил он Карташеву.

      И оба оглянулись и смотрели, как ехал на извозчике плац-адъютант в полной форме, с наброшенным поверх мундира форменным пальто.

      – Глупая у них форма, – сказал Семенов, – так, что-то среднее, – не то кавалерия, не то пехота: не разберешь.

      Друзья прошли еще одну улицу.

      – Ну, мне уж пора, – остановился Карташев.

      – Еще через мост.

      И они пошли через мост.

      – Я бы тебя проводил, – сказал Семенов, смотря на часы, – да опоздаю к обеду… Отец насчет этого формалист… Да и действительно… ну, прощай.

      Друзья попрощались у последнего поворота, откуда виднелся желтый с мезонином СКАЧАТЬ