Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах. Ханка Групинская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на шее. В моей торбочке лежал дневник, все фотографии, какие оставались из дома, а еще фотографии какого-то парня, который попросил их сохранить, мол, если я погибну, пусть хоть снимки останутся. На Милой, 29, была вода, и мы могли помыться. Даже кровати там были, а мы столько ночей без сна… Помню, нашла там даже пижаму. Надела пижаму, а торбочку повесила на какую-то полку, что стояла рядом. Проснулась оттого, что они в наш бункер ломились. С нами был один парень, Хаим Фример, который очень хорошо этот бункер знал. Он и говорит: «Слушайте, тут сделали подкоп, можем через него выйти». А наш командир (я, конечно, уже и думать забыла тогда о своей торбе) приказывает: «Не входить в подкоп!» Немцы динамитом проломили дыру, мы уже небо голубое видим. Они начали забрасывать нас гранатами. Тех, кто стоял впереди, – командира и еще нескольких человек – первой же гранатой убило. Среди них была Лея [Шифман], она тоже погибла. Это все у нас на глазах произошло, и тогда Хаим [Фример] велел нам отступать через подземный ход.

      А почему командир Лейб Грузальц не разрешил выйти через подкоп?

      Он все твердил, что мы должны открыть по ним огонь.

      Не убегать, но бороться?

      Не убегать… Но у нас никаких шансов не было. Мы ведь шли, как у евреев говорят, на кидуш а-Шем[93], на верную смерть… А как увидели, что наши падают трупами, начали отступать. Немцы всех нас на прицел взяли. Уничтожили бы одного за другим. Это не имело смысла. Поэтому отступили. Помню, что Хаим выходил последним, и ему прострелили пиджак. Просидели мы в этом подкопе целый день, а потом пошли на Милую, 18.

      Вы уже немного рассказывали о бункере на Милой, 18. Может быть, еще что-нибудь вспомните?

      Помню, что там было несколько комнатушек, и в каждой кто-то жил. В нашей комнатке пол земляной был. В ней стояли несколько раскладушек и нары. Кто-то спал на земле, кто-то на нарах. Я уже рассказывала о комнате нашего «унтервельта», хорошо ее помню. Они приглашали нас к себе. У них там красиво было… Их комната по сравнению с нашей была почти парадная зала. Мы ходили к ним за водой. Они нас едой угощали. Помню, в коридоре устроили большую кухню, готовили по ночам. Потому что ночь была днем, а день – ночью.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен ООО «Литрес».

      Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

      Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

      Сноски

      1

      Лукаш Бедка – польский психотерапевт, один из создателей терапевтических групп в рамках Общества «Дети Холокоста». Примеч. пер.

      2

      Речь идет о введенном нацистами запрете фотографировать в гетто. Примеч. пер.

      3

СКАЧАТЬ