Против ненависти. Каролин Эмке

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отдельную, укромную, частную зону, в свое индивидуальное убежище. Самое важное – движение изнутри наружу. К другим. И с ними вместе снова формировать социальное открытое пространство. Те, кто оказался беззащитен и одинок перед чужой ненавистью, чувствует себя, как страждущий в псалме, который приводится выше: «Я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать». Им не за что ухватиться. Нет почвы под ногами. Им кажется, что они проваливаются в бездну и вода заливает их сверху. Не оставляйте их одних, прислушайтесь к ним, когда они зовут. Не допускайте, чтобы их поглотила бездна ненависти. Твердая почва под ногами, основа, на которой можно прочно стоять, – вот что нужно, вот что необходимо.

      1. Видимые – Невидимые

      Я – невидимка. (…) А невидимка я потому, что меня не хотят видеть. Я невидим по единственной причине: люди, с которыми я общался, все как один слепы. Я имею в виду духовную слепоту – ведь именно внутреннее зрение управляет нашим физическим зрением.

      Ральф Эллисон. Человек-невидимка[5]

      Он человек из плоти и крови. Не призрак, не персонаж из фильма. Он – существо телесное, занимает место в пространстве, отбрасывает тень, может преградить вам путь или загородить обзор, так рассказывает о себе чернокожий герой известного романа Ральфа Эллисона «Человек-невидимка» (1952). Он умеет говорить и смотрит другим в глаза. И все же его как будто «со всех сторон окружают беспощадные кривые зеркала. На их холодной поверхности всплывает всякая всячина – окружающие предметы, отражения отражений и даже то, чего нет на свете, – словом, все что угодно, только меня там не найти»[6]. В чем же дело? Почему белые люди его не видят?

      Они не слепы, никаких физиологических причин не видеть у них нет, но таковы их отношение, их внутренняя установка, что их зрение отфильтровывает и не замечает че ловека. Он просто не существует для других. Как будто он – воздух, неодушевленный предмет, фонарный столб, который необ ходимо обойти, ведь он не заслуживает ни внимания, ни разговора, вообще никакой реакции. Невидимые, неопознанные – вот по-настоящему экзистенциальная форма презрения к людям[7]. Невидимые, пустое место в социуме, они не принадлежат ни к какому «мы». Их слов не слышат, не видят их жестов. У невидимых нет ни чувств, ни потребностей, ни прав.

      Афроамериканка Клаудиа Рэнкин в своей ранней поэтической книге «Гражданин» рассказывает об опыте «невидимости»: чернокожего парня не заметили в подземке, «проглядели», толкнули на пол. Тот, кто толкнул, не остановился, не помог парню встать, не извинился. Как будто никого и не толкал, будто нет человека и всё. Рэнкин пишет: «…и ты хочешь, чтобы это прекратилось, ты хочешь, чтобы человек, который пихнул ребенка на пол, заметил, увидел, помог мальчику подняться на ноги, отряхнул его, человек, который никогда не замечал таких мальчиков, никого не замечал, кроме себе подобных»[8].

      Ты СКАЧАТЬ