Согласно законов психики, стиль жизни человека формируется под влиянием его творческих способностей. Так или иначе, именно эта творческая сила отвечает за цель жизни человека, определяет метод достижения данной цели и способствует развитию социального интереса, влияя на восприятие и память. Все мои исследования проблем «переносимости» больных, «дозволенности» операций, «регламента» самого оперативного вмешательства – это не что иное, как снижение риска операции, удержание хирургии в нравственно-моральных рамках профессиональной деятельности, поиск сбалансированного противовеса всем спонтанным реакциям и рефлексам больного, с одной стороны и, хирурга, с другой стороны. Таким образом, на мой взгляд, невозможна творческая философская мысль, если нет сферы проблематического, нет мучительных усилий разрешить новые вопросы, нет искания истины.
Наблюдая над творческим процессом в самом себе, я иногда поражался несходством того, что мне говорили и думали обо мне другие люди. Возможно, процесс мысли и познания во мне протекал иначе, чем обыкновенно его описывают. Философы академического типа предпочитали меня называть мыслителем, очевидно, обозначая этим в моем лице философа более вольного, менее методического типа. Как правило, мои мысли внешне отрывочны, но они являются результатом осмысленного синхронизированного умозаключения с его дискурсивным выводным мышлением. В этом аспекте, анализ и синтез в какой-то мере являются характерной стороной моей философского творчества, что, в сущности, обеспечивает осмысление связи отдельного, частичного с целым.
Когда я пишу, то иногда чувствую, что мысли обгоняют текст, создавая впечатление, что текст формируется сама собой, что мысль даже изначально связана с внутренним словом. Мне остается шлифовать текст, внося лишь некоторые исправления, по ходу обдумывая написанного. Поэтому в моей манере писать, безусловно, есть и некоторая синтаксическая небрежность, и ненужные повторы, и несобранность мыслей. Раньше, да и сейчас у меня происходят мучительные сомнения, найдут ли понимание мои мысли у читателя через мои писанины и книги. В этом аспекте, лично меня, обыкновенно, мои произведения никогда не удовлетворяли. Если честно сказать, я боюсь вновь прочитать изданную мною книгу, дабы не расстраиваться, зациклившись на обнаруженных при повторном вникании, просчетах и недочетах текста. Интересно, что самые важные, основоположные для меня мысли приходили в голову в моменты, которые могут многим показаться неподходящими для так называемого «кабинетного» философского мышления. Иногда случайные наблюдения и их осмысление были важнее для формирования новых мыслей, чем углубленное чтение философских произведений. Этим хочу подчеркнуть, что чтение книг не есть главный источник моей мысли, хотя я всегда много читал и читаю. СКАЧАТЬ