Грибники 1,5. Вложенное пространство. Вера Флёрова

Чтение книги онлайн.

      *

      Утром, когда Эйзен проснулся, уже не было ни Джафара, ни его постели – видимо, унёс к себе в комнату. Когда Эйзен спустился к завтраку, Мария Семёновна сообщила, что он ушёл примерно час назад.

      Эйзен наскоро запихнул в себя завтрак, сильно потерявший во вкусе, оделся и тоже отправился в долину.

      Разумеется, они оба понимали, что скоро Джафар займет собственный дом. Это виделось логичным и понятным шагом, и даже отчасти желаемым, потому что делить жилище с такой неспокойной персоной для отшельника было тяжело. Герцог почти воочию видел разбросанные по дому кровоточащие клочья своего лишь недавно обретенного душевного покоя. Ими были помечены и те места, где вредный Джафар упрекал его в лицемерии, и те, где говорил о счастье. Эйзен чурался этих мест… и все же грустил. Он привык наблюдать Джафара где-то поблизости и разговаривать с ним о мироздании. Этот призрак схожей судьбы, неуловимый, рассыпался в его руках, как ветхая, но исполненная чуждой красоты ткань. Жаль, что в отличие от ткани, узор их бытия нельзя было зарисовать или сфотографировать. Вот разве что попытаться запомнить, заранее смирившись с неизбежными искажениями, которые память присвоит ему в будущем. Да и прорех в этом орнаменте было слишком много.

      Но сейчас он понимал, что обидел Джафара. То, что другой человек счёл бы за благо – свободу – этот посчитал пренебрежением.

      Ты знаешь его, упрекал себя Эйзен. Ты знаешь, как он видит мир, и что именно ему нельзя говорить. Но ты позволил себе раскиснуть, сожалея о прошлом, в котором ни он, ни ты уже не могут ничего исправить, и когда твой друг попытался вытащить тебя из омута сожалений, ты его оттолкнул. Да, он все равно не смог бы этого сделать. У него на этом свете нет ничего, кроме самого себя, и он… непонятно, зачем он это сказал. Конечно, он видел, в каком ты состоянии, и попросил… явно не вовремя. И даже довольно нагло. Но, возражал сам себе на это герцог, нельзя, наверно, требовать глубокого такта от того, чья душа которого ещё разбита, и кто знает, когда восстановится.

      …Возле ангаров стояло человек десять. Эйзен старался подойти незаметно, однако Эстерхази выдал его громким воплем:

      – О, а вот и наш прекрасный герцог! Привет, Лёша! Откуда ты узнал?

      – Привет, – устало сказал Эйзен, пожимая ему руку. – Ниоткуда.

      Внутренние терзания за время пути набили ему оскомину.

      – Так слушай, – радостно сообщил Эстерхази. – Яшка сегодня доделал и решил обкатать самолёт. Я говорю – рано, но сказал, раз все работает, то без остального можно обойтись… Вон он. Ты туда?

      Эйзен кивнул и направился к самолёту. Вот за что они оба, подумал он, любили Сашку – так это за то, что он не заморачивался всякой чушью типа своего места в мире, а с радостью занимал то, которое ему выделили, и старался сделать его максимально комфортным. Именно поэтому у него была семья, а у них – только экзистенциальный поиск и идеологические СКАЧАТЬ