Сначала было Слово. Благословленному. Velikaya Lives Lui Braun

Чтение книги онлайн.

      Покончено!

      Перевернулся тигель хранилища души,

      Впредь, вороши, не вороши,

      Остались прошлым кутежи.

      И снова прыснул иней

      На белый саван краску —

      Кобальт синий сутажными разводами потек,

      Вздувался узловатых вен пучок.

      На гибель сам себя обрек,

      Опутал, туго обволок

      Игрушку в плотный коконок,

      Рисунок изощренный паулина,

      Паучья вязь, седая паутина окутавшая все,

      Липка,

      Меласса смоченная нить

      Спешит собою все обвить в сачок.

      Наскок, скачок, закрыт силок,

      Мгновенно стихли щебет, птичьи трели,

      У клети черенком подпёрты двери.

      Повисла радуга оттенков всех белил,

      Серебряные птицы каменели,

      Их тушки падали в морозные снега,

      Утихло все, умолкла пустельга.

      Плыл мутный пар, шла манная крупа,

      Кристаллом сахара посыпались луга…

      Сошел к челу прекрасный вечный сон,

      Тенётою колышется виссон

      Тончайшей пряжи вышивок на сетке,

      Мошкой налипшей на тончайшей клетке.

      И показалось, будто смерть сладка,

      Снег сыпался, недобрая рука,

      Больничной бязи кинула в луга.

      Из хлопка кажется мягка постель,

      Приют последний, колыбель,

      Сон, без начала и конца,

      Метла от тризны до венца,

      Метет, метет крахмальный снег

      И, вновь сужден обратный бег.

      По жизни, словно на арене,

      Суставом скошенном в колене,

      Идет по кругу человек,

      Не в силах разорвать оковы пут,

      Которые ему ветра плетут.

      А он все ждет судьбы начала,

      Кто бы помог, кто бы решил,

      А нет бы, сам набрался сил,

      Откинул мертвое одеяло,

      Встряхнул главою и прозрел,

      Увидел мир, что чисто бел,

      И сам на этом покрывале

      Соткал свою судьбу себе,

      Хозяином в своей избе.

      Но дремлет, смерть ему близка,

      Змеей застыла для броска,

      Упорно собирая яд

      В сосуде трубчатого зуба, ждет,

      Когда совсем ослабнет тот,

      Чтобы открыть на жертву рот.

      Все будет так, ну, а пока,

      Гарцует ветер, гонит облака,

      Осколками роняя рафинад

      Засыпал город Мертвых – град.

      Так много, реки колотого льда,

      Еще никто не видел никогда.

      А после долгое волненье

      Укрыло белое пенье.

      Рулон раскатан ватной ткани

      По всей умывшейся земле.

      Начеса мягкое плетенье,

      Как праздничное украшенье.

      Зима за пяльцами вздыхает,

      Себя работой утешает,

      В натянутую ткань  вплетает

      Нить утолщенную – букле.

      Рукой взмахнула, повела,

      Узором СКАЧАТЬ