собой тот редкий тип людей, на которых и держится нормальное Государство. Эту крепость нельзя было взять, заведя туда осла, гружённого золотом, и если бы такие люди находились у руля страны – никакая Перестройка не смогла бы её развалить. Всё бы было перестроено как надо, покрашено в нужных местах свежей краской и расставлено по полочкам в идеальном порядке. После того, как нашего командира перевели служить в Эфиопию, заведённый им порядок ещё некоторое время по инерции сохранялся в подразделении, и, понимая это, командование иногда отправляло к нам на перевоспитание некоторых граждан с деформированной психикой. И, что интересно, это работало. Тот самый Андрюха, перед которым, казалось, открыто только две дороги – или в дисбат, или, по окончании службы – в тюрьму, оказался милейшим парнем, открытым, честным и с великолепным чувством юмора. Я не припомню ни одного случая, когда бы он, воспользовавшись своими привилегиями старослужащего, как-то унизил бы кого-то из молодых матросов или применил силу. Конечно, как говорил Аль Капоне, добрым словом и пистолетом можно сделать гораздо больше, чем просто добрым словом, и все прекрасно знали, что Андрюха как раз из тех людей, у кого этот пистолет концептуально был, и поэтому слушались его беспрекословно. А до того, как он попал к нам, в другой среде, он вёл себя совершенно по-другому, по принципу «сдохни ты сегодня, а я завтра» – по этому же принципу страна стала жить после развала СССР. Есть старый мифологический сюжет (на основе которого потом насочиняли анекдотов), где разные звери попали в одну яму, из которой не могли выбраться. Через некоторое время страх голодной смерти заставляет их поочередно съедать самых слабых, при этом все остальные думают, что подобная участь их не постигнет. По телевизору как раз стали показывать всякие дегуманизирующие передачки вроде «Самое слабое звено» или «Последний герой», где основная мысль, внедряемая доверчивому населению, заключалась в том же самом: для собственного выживания надо сожрать слабейшего, переступив через законы товарищества. Но глупые зрители почему-то отождествляли себя с победителем, а не с аутсайдерами. А после того, как основная масса граждан втянулась в эти игры, Домик Дружбы растащили на запчасти, а на сцену вместо вредной, но не злой старухи Шапокляк вышла Атаманша из «Бременских Музыкантов», сколотившая вокруг себя ОПГ, в которую вошли и разбойники, и хулиганы, и другие в прошлом отрицательные персонажи и они легко устранили конкурентов – беззубого Крокодила и плюшевого Льва. И началась совсем другая сказка.
Эти истории, в которых нет ни слова про индейцев, приведены здесь исключительно для понимания временного контекста, в котором дрейфовало пау вау, заряженное старыми идеями восьмидесятых годов. К девяносто второму году эти идеи уже окончательно оторвались от жизни и перестали работать, а новых пока не придумали. Ещё в восемьдесят девятом году на пау вау можно было найти островки Индейского Братства и Красного Пути, но в результате катаклизма они окончательно ушли под воду, и на разрозненных обломках
СКАЧАТЬ
