У кого в России больше?. Диляра Тасбулатова

Чтение книги онлайн.

      Один мне сам признавался: думаю, ну и фиг с ним! Пусть вообще хоть исчезнет! Зато на мир погляжу! А то этот мой Мухосранск осточертел: одно и то же, одно и то же… Жена его, правда, рыдала: как на войну провожала; всё причитала, что у нее тут только-только расцвет ее женской жизни настал (поэт завязал перед этим месяца за два), а тут опять такая напасть – будет теперь меньше. Но он ее заверил, что лучше меньше, да лучше. Плюс пообещал косметики привезти.

      С тем и отправился.

      Другой, тоже поэт, особо въедливый, в этой загранице познакомился с тамошними поэтами и как-то так ловко заманил их в баню. Хотя вроде у них не принято: могут подумать типа клеится. Но он заверил их – намеком – что, мол, вообще в прошлом году про такое услышал, что бывает между мужчинами.

      И так по-русски, с таким задором, с обезоруживающей улыбкой Гагарина, прокричал:

      – Пойдем (говорит им) в баню! Русские поэты всегда, как только познакомятся, всех сразу приглашают в баню! Пушкин постоянно всех в баню звал, прямо с утра – едва кофию напьется, нервничать начинает: не опоздали бы его друзья-поэты в баню. Любой пушкинист вам это подтвердит, мол… Не говоря уже о Лермонтове: он и стрелялся-то оттого, что этот Мартынов зачем-то тоже пришел в одну с ним парную, не будучи поэтом. Мандельштам и Пастернак, хотя они условно русские, вообще из бани не вылезали… Ну и тэ дэ…

      Ну, те и поверили.

      И пошли.

      Этот, который въедливый, сильно опасался, что тот, который и раньше все время туда-сюда, по заграницам, наврал, что в России у него больше. Ну а смотреть в бане, у кого там как, неловко все же, еще че подумают…

      И потом баня не бордель все же, сами понимаете: что там больше-меньше в спокойном состоянии, черт его разберет.

      Ну, и этот поэт так и не понял ничего.

      Вернулся в Россию в полном недоумении.

      И сам запутался: ощупывал себя, в зеркало пялился. Один раз жена его за этим занятием застала и по своей мещанской ограниченности разрыдалась.

      В общем, вопрос так и остался открытым: больше или меньше, так никто и не понял.

      …С тех пор поэты всё ездят туда-сюда и уже вроде как и не боятся: вроде все на месте, ни больше ни меньше.

      Но того поэта, который первым взял на себя эту миссию – отмерить, где у кого больше или там меньше, уважать не перестали.

      Все же это был подвиг: взять и поехать в заграницу эту проклятую второй раз, зная, что там будет меньше.

      И – не испугаться.

      Злые языки утверждают, что это никакой не подвиг, а просто там джинсы дешевле и вообще…

      Но мы-то знаем, что это не так.

      Что поэт себя буквально на алтарь истины положил (клал СКАЧАТЬ