Выгрызается… Понятия не имею, есть ли такое слово. Но ощущения мои оно передает достоверно.
Мне нужно выпить. Срочно. А лучше – нажраться вусмерть. До полнейшего беспамятства. Тогда станет легче.
Мне так это нужно… Просто необходимо.
Кретин-Бармен и слушать меня не захотел. Даже не попытался войти в мое положение. Как будто сам никогда не просыпался с башкой, трещащей по швам. Все он понимает… Жадная тварь!
Да, у меня сейчас нет ни гроша, но я ведь все отдам. Неужели этого недостаточно? Неужели старик не может отыскать в своем черством сердце хоть каплю сострадания к человеку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации. К умирающему…
Вот она, хваленая людская взаимопомощь. Вот о чем твердят священники в церквях. Хорошо, что я туда не хожу.
Возлюби ближнего своего… Бла-бла-бла… Даже если подыхать будешь посреди обоссанной собаками парковки, тебе и стакан дешевого виски никто не поднесет.
Чертов город! Чертовы ублюдки, живущие в нем. Ненавижу вас всех! Чтоб вы все сдохли! Сборище бесчувственных эгоистов! Вот тогда мы узнаем, кто круче: я, лежащий на асфальте в грязи, или вы – расчудесные и прекрасные, зарытые глубоко-глубоко в землю и пожираемые червями.
Вот тогда я вдоволь посмеюсь над вами. И выпью за упокой миллионов душ стаканчик горячительного.
Сколько же времени я здесь валяюсь…? Руки и ноги стали коченеть. Мимо постоянно проходят чьи-то ноги, обутые в разномастные башмаки. Туда-сюда. Туда, мать твою, сюда. Долбанный маятник, совсем как тошнота, то подкатывающая к горлу, то отступающая.
И одно и другое жутко бесит. Не знаю, что бесит больше…
В голове зарождается пугающая мысль – так и подохнуть здесь, на парковке перед «Райскими кущами». Не самая красивая смерть… Но голова болит с невероятной силой, и поэтому я уже согласен на любой конец. Только бы поскорее.
В моем случае, спасти может либо алкоголь, либо гильотина. И сейчас я готов отсосать за каждую из двух зол. Если, конечно, получиться сменить позу, в которой я лежу.
Пробую вращать головой. Идея оказывается провальной. Боль раскатывается от висков до кончиков пальцев на ногах.
Но делать нечего. Не лежать же здесь весь день. Приходиться собрать по кусочкам всю свою деформированную волю, напрячься, как никогда (даже слезы потекли от невероятных усилий) и подняться. Я кое-как стою на ногах. В том самом месте, в которое не так давно уткнулся рожей.
Да, теперь я стою. На своих двоих. Я – человек прямоходящий. Вершина эволюции. Я стою и боюсь пошевелиться. Меня так колбасит, что любое неосторожное движение – и я снова повалюсь на землю. А все мои неимоверные усилия, затраченные для того, чтобы подняться, окажутся тщетны.
Я пытаюсь распланировать свои дальнейшие движения. Начало своих движений. Я еще не знаю, куда пойду, да это и не важно. Главное, сделать самый трудный первый шаг. Дальше – по инерции. СКАЧАТЬ