Охота на Церковь. Наталья Иртенина

Чтение книги онлайн.

      – Ха. Ты думаешь, если комса, то они Сталина любят? – Севку понесло. – Кто его вообще любит? Только Ворошилов, Молотов и Калинин. Еще Буденный. А! Рассказать анекдот? Пришел к Калинину осел и просит себе продуктовые карточки. А дедушка ему говорит: ты нам, брат, совсем не нужен, мы ослов не едим, а грузы на поездах возим. Осел ему отвечает: тогда мы за вас голосовать не будем, а кроме ослов, за вас теперь некому голосовать. Ну и выдал Калинин ослу карточки.

      Старший Морозов спрятал невольную улыбку.

      – А ты слышал пословицу? Паны дерутся, у холопов чубы трещат. Не лезь в эти дела, – сурово наказал он младшему.

      – Паны в Польше. Пускай дерутся. А если на нас попрут, мы их вздуем. – Севка вылез из-за стола и с маршевой песней отправился в свой угол за фанерной перегородкой: – Мы танки ведем в лесу и в поле чистом, дорогой скалистой, сквозь реки и снега. Пусть знает весь мир – советские танкисты умеют повсюду жестоко бить врага!.. – Из-за перегородки снова показалась его насмешливая рожица: – Коль, я в следующий класс не пойду. Лучше устроюсь в ФЗУ или учеником на завод. Неохота строем славить усатого.

      Нина, убиравшая со стола, прыснула в ладонь.

      – Ну ты и… фрукт, – покачал головой старший брат.

      Ночь отец Алексей провел в райотделе НКВД. По повестке явился вечером засветло, просидел в коридоре до полуночи, ожидая вызова к следователю. Про обыкновение чекистов вести допросы в темное время суток он знал по прежнему опыту. Теперешний разговор с госбезопасником тот назвал не допросом, а лишь беседой, но после нескольких часов вопросов и ответов отец Алексей был выжат в точности как после генеральной исповеди.

      Была в его жизни такая тяжелая исповедь – когда он окончательно решил стать священником. Все прошлое маловерие, сомнение, почитание греха за несущественную величину, удовольствие от купания в житейской грязи – все это, словно державшее его годами за горло, отсекалось от души с кровью и болью. Осталась тогда душа обнаженная, дрожащая и кровоточащая, исходящая криком, чтобы помогли ей, пожалели ее. Господь не замедлил, укрыл его душу теплом, залечил.

      Нынешнее противостояние со следователем будто проделало обратную работу. Из него вынули душу, кинули в грязную жижу, вытоптали, измочалили. Самое страшное и одновременно нелепое чекист припас напоследок, когда заря уже высветлила окно. Отец Алексей даже подумал сперва, что ослышался от усталости. Но следователь повторил требование.

      – Я бы выписал постановление о вашем выселении и высылке с семьей за пределы района. Но я предлагаю вам размен.

      – Что ж, выписывайте ваше постановление.

      – Не могу. – Чекист дохнул в него струей папиросного дыма. – Новая Конституция не позволяет выселять вас, кулаков и попов. Поэтому теперь все будет по-другому…

      На раздумья он дал три недели.

      Отец Алексей шагал по пустынным улицам еще сонного города. Он думал о том, что милостью Божьей получил отсрочку. Встретить СКАЧАТЬ