Далеко ли до счастья. Валентина Астапенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в последний раз заглянул в отражение своих больших голубых глаз и отправился на край деревни.

      Сердце тревожно ныло. Словно в омут готовился прыгнуть, не зная, выплывет или нет. Как встретят его новые друзья-товарищи? Может, так, что живого места не оставят? Но желание увидеть Настёну перебороло все опасения, и он твёрдою походкой приблизился к ребятам. Там уже играла гармошка и девки пели весёлые частушки, чиркая по утоптанной площадке земли своими чирками: чирк-чирк, ширк-ширк. Частушки сыпались, как из корзинки горох.

      – Нюрка, а чо ишшо услыхала с хозяйского граммофону? – выкрикнул кто-то. – А ну, вдарь!

      Нюра, всеобщая любимица-певунья, гордо выпрямилась, отчего её и без того пышная грудь словно налилась ещё больше. Она с достоинством вышла в середину круга, ласково погладила треугольник балалайки, тряхнула русой косой, глубоко вдохнула и звонким серебристым голоском запела:

      Ах, сижу я на крыльце

      С выраженьем на лице.

      Тырмана, тырмана, тырмана я,

      Ты гуляй, душа моя!

      Ой, люблю твою, ей-богу,

      Перламутроваю ногу…

      Но ей не дали допеть, зашикали со всех сторон:

      – Ты чо же Бога-то всуе поминашь, бесстыдница!

      – Дык это ж не я, а с граммофону услыхала… – Нюра сникла и чуть не разревелась.

      Её обступили со всех сторон и стали успокаивать:

      – Поёшь ты хорошо, только другой раз гляди, чо поёшь!

      – Эй, Марфутка, а ты чо на хозяйском граммофоне слыхала?

      Марфа, польщённая общим вниманием, затараторила:

      – Как гости-то сойдутся в доме в праздник, такие песни ставят, такие песни, душа разрывацца. Я чо могу, то запоминаю. Вот каку заучила:

      Эх, ты, доля, эх, ты, доля,

      Доля-долюшка моя,

      Ах, зачем ты, злая доля,

      До Сибири довела?

      – Я не всё запомнила, – словно извиняясь, проговорила она. Голос у Марфы низкий, глубокий, приятный, и ей легко подражать певицам народных песен. – А вот дальше слушайте:

      Год в ту пору был голодный,

      Стали подати сбирать

      И последнию скотинку

      За бесценок продавать…

      Далеко село родное.

      Ах, хотелось бы узнать,

      Удалось ли односельцам

      Эти подати сотдать.

      Девки одобрительно кивали на Марфу.

      – А кто пел-то, баба аль мужик?

      – Да ба-а-ба… какá-то Плевицка ли чо ли. И поёт-то хорошо, как наша Аграфена Иванна.

      Никита слушал песню внимательно, будто про его жизнь сказывалось в ней. Душа зарыдала, когда вспомнил своё житьё-бытьё в захудалой деревеньке Петровка. Жили беднее бедного. Избёнка гнилая, с подпоркой под маткой. Крыша соломенная, пол земляной. Печка по-чёрному. В подклети – ни телёнка, ни поросёнка. Голь перекатная. Родители старые. В семье, кроме Никиты, детей больше нет, старшие-то все померли Божьей волей ещё во младенчестве.

      «Эх, маманя, голубушка ты моя, печальница СКАЧАТЬ