Внутренняя красота. Марина Беликова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ хотя уже давно вышла на пенсию. Бабушка жалела нас. Она ругалась на «никчёмного отца и мужа», но всё равно помогала деньгами, продуктами, дарила нам хорошую одежду и игрушки по праздникам. Её жутко злило, что отец так и не смог взять себя в руки и начать достойно зарабатывать.

      – Всем тяжело, – говорила она. – Но как-то справляются! А он просто трутень. Ему удобно, что все вокруг помогают, тянут детей.

      Бабушка не скрывала презрения в адрес моего отца. Это приводило к неиссякаемым конфликтам с матерью, – та любила мужа и бросалась на его защиту.

      – Расскажи лучше, что у тебя нового в школе? Как успехи?

      – Я лучше покажу.

      Я достала из рюкзака зелёный дневник. На обложке красовался глобус. Мне нравился этот дневник. Он дарил мне надежду. Голубые моря и океаны омывали далёкие континенты, куда однажды ступит моя парализованная нога.

      – Одни пятёрки, – бабушка улыбалась. – Какая же ты умница!

      В дневнике пестрели красные чернила. Понедельник – пятёрка по биологии, две пятёрки по русскому. Вторник – английский, история. Среда – мировая художественная культура. Четверг – литература, музыка и физика. Пятница – русский и литература.

      – Да, плодотворная неделька выдалась. Бабушка, мне надо позаниматься…

      – Конечно! Сиди сколько нужно.

      Бабушка жила в просторном частном доме, где специально для меня была выделена отдельная комната, мой личный рабочий кабинет. В спокойной обстановке учёба давалась легче. Никто не отвлекал.

      В родительском доме всё было иначе. Бабушка Маша была глуховата и смотрела телевизор с убивающей громкостью. Не помогали даже затычки в ушах. Отец не был глух, но тоже любил смотреть передачи с нечеловечески громкими воплями из телевизора. А ещё он любил дёргать меня по пустякам.

      – Ульяна! Ульяна! Быстрее, иди сюда!

      Он орал так, будто в комнату вдруг прилетела ракета, оторвала ему обе ноги и заодно контузила на всю голову. Я закатывала глаза, откладывала в сторону ручку и ковыляла в комнату, где в старом кресле сидел отец. Кресло было ему не по размеру, из-за чего он казался похожим на разбухшее дрожжевое тесто, которому стало тесно в тазу и теперь из него срочно нужно испечь пирожки.

      – Сколько можно тебя звать! – с раздражением говорил он. – Переключи канал. Я не хочу смотреть рекламу.

      Телевизор был старым, сделанным ещё при Брежневе, поэтому пультом для переключения каналов служили дети.

      – Пап, я уроки делаю, – оправдывалась я, подавляя внутреннее раздражение.

      Я выходила в коридор и слышала в спину:

      – Подожди, там сейчас реклама будет! Переключи, пока не ушла.

      Мне было в тягость жить с родителями. Они не любили меня, а я не любила их. Лет в десять наш участковый невропатолог рассказал нам о школе-интернате для детей-инвалидов.

      – Специально для таких, как ваша девочка. Там её будут лечить и учить.

      – В СКАЧАТЬ