– Но… Почему? Что с тобой, стажер Джейли? – Э-Ли не осталась в долгу и опустила приставку «младший» в должности Джея-Апельсинки.
– Я пока не могу объяснить, Эл. Мне нужен нейтрализатор, я готов отказаться от изменений. Мое право прекратить опыт, ты не должна препятствовать.
Э-Лина прислушалась – почудился звук легких шагов, от которого почему-то замирает сердце. Ее удивляло это ощущение, ведь Юнита никогда не подвергала сомнению компетентность своих сотрудников. Непоколебимое спокойствие наставницы вселяло уверенность в правильности действий, но внимательный профессорский взгляд не выдерживал никто. В коридоре было тихо, и Э-Ли поняла, что сердце так прерывисто бьется по другой причине. Младший эксперт нехотя взяла из появившейся от ее касания ниши в стене крошечный прозрачный контейнер:
– Проходи в лабораторию, Джейли, пожалуйста, – подчеркнуто нейтрально пригласила она юного коллегу.
– Пожалуйста, – вежливым эхом отозвался Джей и галантно сделал вид, что приоткрыл перед ней автоматическую дверь.
– Не паясничай, младший стажер, – проворчала Э-Ли и направилась к выходу.
Джей проводил взглядом неестественно выпрямленную спину напарницы. Э-Лина не видела, как от его прежней широкой апельсиновой улыбки уцелела только легкая тень, но и она быстро пропала.
В лаборатории сегодня не появилось ни окон, ни подоконников – ничего, кроме небольшого гладкого возвышения ровно в центре круглого зала. Мягкие волны стен глушили звуки. «Напрасно», – расстроилась Э-Ли. Говорить было не о чем. Все решено. В ее руке тихо зашипела ампула с нейтрализатором цвета.
Глава 3. Юнита
Профессор Юнита редко смотрелась даже в личное зеркало, потускневшее от времени, а глянца отражающих панелей и вовсе избегала. Так вышло, что она «остановилась» уже вполне взрослой женщиной и поначалу даже изредка ловила себя на мимолетной зависти к тем, кому это удалось в более юном возрасте. К молодежи она не испытывала ничего подобного, ведь у них впереди нелегкий первый выбор. К счастью или сожалению, Юнита была избавлена от сомнений. Ее первый выбор состоялся не так, как у всех: она стала по-настоящему первой, и было это так давно, что правильнее считать – всегда.
Дурной тон – бесцельно считать собственное время, а для дела периоды исчисляют короткими и длинными циклами, разделяя их на части. Длинных циклов с тех пор утекло уже столько, что было предпочтительнее игнорировать это знание. Юните нравилось свое стройное и сильное тело на пике активности, она без ложной скромности знала, что не только умна, но и мудра. То решение, несомненно, было верным. Но все же… Оказалось, довольно-таки непросто быть непокорной времени. Видеть застывшее в своем совершенстве отражение, словно однажды запечатленный СКАЧАТЬ