Видео замерло на последнем кадре, в котором застыло испуганное до отчаяния лицо молодого Осокина.
– Добавить ничего не хочешь? – Спросил Гвид, неотрывно глядя на замерший кадр.
– Я… Я ничего не помню, кроме того, что рассказал на видео, – Сашка отдёрнул руку, которой скрёб по запястью.
– Или не хочешь помнить. Ну, это поправимо. Что у нас там дальше?
– Гвид! – С порога архива крикнул Толик. – Там твоя пицца, мать твою за ногу, и труп!
– Прямо в пицце? – Лениво отозвался оперативник, листая файлы.
– Нет. Отдельно. Мирный звонил.
Мужчина тут же несколькими щелчками комбинации кнопок закрыл папки и выключил компьютер. Он встал и кивнул напарнику на дверь.
– Пошли, Алехандро, у нас будет интересная ночь, – на коврике он переобулся. – Толян, давай наверх. Позвони кому-нибудь из дежурных операторов, пусть едут к Мирному прямо утром. Давай, рысью!
Охранник сорвался с места и побежал по лестнице. Напарники неспешно поднимались следом. В холле Гвид сам повесил ключ на место, взял ещё тёплую коробку с пиццей и пошёл на крыльцо.
– А оплачивает Контора? – Маг присел рядом с товарищем на лавочку для курильщиков и выудил аппетитный кусок из коробки.
– Угу. И пиццу, и такси, – мужчина набрал номер и поставил телефон на громкую связь.
– Такси "Вояж", диспетчер Ангелина, слушаю вас, – прощебетал звонкий голос.
– Два пассажира от Студенческой один до крематория, – сказал Гвид сквозь кусок пиццы, – в счёт оплаты ЗАО "Чистота".
– Принято, ожидайте, – ответила оператор после того, как выбила дробь по клавишам, и отключилась.
– Ты б хоть прожевал сначала, – буркнул Саша.
– Хочешь кого-то воспитывать – заведи собаку, – отозвался Гвид, поднимаясь.
Возле крыльца притормозила машина с "шашечками" на боку. Мужчины загрузились в салон. Молчаливый уставший водитель развернулся на небольшом пятачке и поехал по тихим предрассветным улицам.
– А кто такой этот Мирный, из-за которого ты сорвался? – Тихо спросил маг, наклоняясь к плечу оперативника.
– Можешь не шептать, водила слабослышащий. Это условие контракта. Мирный – это работник крематория. Он же работник городского морга. Днем он ассистирует патологоанатому, а по вечерам трудится оператором печи, в которую закидывают неопознанных, – Гвид открыл окно и закурил, выдувая дым в пролетающий мимо город, – ты же помнишь положение о безопасности, которое ввели в девяносто пятом? Его ещё очень осудила церковь тогда.
– Это о кремации всех неопознанных тел, тел с минимальными признаками неизвестных болезней и с любыми странными повреждениями без права прощания и отпевания? – Сашка покосился на напарника, тот только несколько раз кивнул. – Помню, конечно. Вой стоял среди верующих. И рейды на незаконные захоронения помню, недалеко СКАЧАТЬ