Откинутая крышка ноутбука. Мигание светодиодов. Суровый взгляд Президента и требование ввести пароль. Втиснувшаяся в текстовое поле шестибуквенная фамилия главы одной из губернии – и наконец голубоглазый хулиган смотрел на меня с монитора, улыбаясь. По привычке прочитав цитату из любимой поэмы, изображенную слева от поэта, я сунула флешку в разъем и стала клацать мышкой. На экране появился небольшой плеер и, продемонстрировав название и номер своей версии, стал проигрывать видеозапись. Мои глаза округлились от созерцаемого, а я перестала дышать, глядя на знакомый двор. Спустя несколько секунд я увидела: и свою хищную алую нечисть, юркнувшую в карман напротив дома номер двадцать пять на улице Вишневой, и странного мужика с лохматой овчаркой, и себя, озирающуюся по сторонам. Ужас застыл в моих глазах, который можно было рассмотреть на фоне темного видео с камеры наружного наблюдения. Зубы больно прикусили кожу нижней губы, а дрожащие руки вцепились в подлокотники кресла. «Черт», – неожиданно вспомнила я маленькое рогатое существо со свиным рыльцем в пушку, которое потешалось надо мной, ухохатываясь и хватаясь за лохматое пузо. Эта рогатая мелочь семенила ногами, противно цокая копытцами в моей больной голове. Разжав пальцы, я отпустила подлокотники и с силой сдавила ладонями виски, дабы это веселое повизгивание не доставляло столько дискомфорта. Мое купе недолго скучало в одиночестве. Всего несколько минут – и я, загрузившись в салон, покинула территорию дома Дмитрия.
В страхе я схватилась за флешку и, выдернув ее из разъема, судорожно сунула назад в конверт. Скользнув взглядом по предметам интерьера, я подскочила с кресла и, оказавшись у высокого книжного шкафа, распахнула стеклянные дверки. Времени искать какое-то особое место для схрона не было, поэтому я закинула конверт за книжный ряд, где-то между книгами Федора Михайловича: «Идиот» и «Преступление и наказание». Словно заметая следы противоправного деяния, я закрыла шкаф и плюхнулась в кресло. И как только это произошло, входная дверь распахнулась. Стараясь не совершать лишних судорожных движений, способных выдать сильное душевное волнение, я замерла. В кабинет вошла Ольга с красной кружкой и блистером таблеток в руках. Она взглянула на меня с подозрением, а я вновь мысленно чертыхнулась, опасаясь разоблачения. Оля разместила кружку на столе между ноутбуком (одной из главных улик) и моим мобильным (благо, он пока был вне подозрений), и, опустив блистер неподалеку, добавила во взгляд чуть больше подозрения, напоследок просканировав мое онемевшее от напряжения лицо. Не говоря ни слова, СКАЧАТЬ