– Два капучино без добавок.
– Перекусить не желаете?
– Нет, спасибо.
В это время в кофейню тихо и неуклюже вваливается старушка. Скромно потупив взгляд, хромает к витрине.
Пока бариста сонно варит кофе, к девушке приходит молодой человек, которому она брала второй кофе.
Спустя мгновение старушка, что молча разглядывала прилавок, также тихо, как вошла, хватает деньги прямиком из банки с чаевыми. Хватает так шустро и незаметно, что я только подавиться и успел. Хромота чудесным образом исчезает, и она стремительно выходит из кофейни.
– Деньги! Ну в банке! Деньги же, – кричу я бессвязно. Бариста смотрит в только что полную чаевых банку, потом осуждающе смотрит на девушку, что заказывала кофе. Та непонимающе смотрит то на меня, то на бариста.
Бабка уходит в закат.
Поселок в лесу
Сам не заметил, как оказался в чистом и спрятанном от посторонних глаз лесном поселке. Лопавшийся свежий снег под ногами натолкнул меня на скользкие мысли о прошлом, и я не заметил, как миновал вялую преграду в виде полузакрытой двери в заборе. Я все шел и шел, пока не увидел что-то мельтешащее справа периферическим зрением. Худосочный парнишка ступил на асфальт, слившийся белой пеленой с тротуаром, и двинулся на меня с лопатой в руке. Огромная, тяжелая лопата и бессмысленная, легкая улыбка на лице. Странный выдох-крик и «Приходите завтра на праздник» вкапывает меня в землю. Еще шаг в мою сторону и наконец ноги срабатывают, я ускоряюсь и слышу только одну повторяющуюся фразу «Приходите завтра на праздник» с неменяющейся больной улыбкой на лице. Из окна второго этажа домика сзади женщина окликнула парня, и он остановился. Умственно отсталый… Какое облегчение: на праздник идти не обязательно.
Дома, точно, дома! Они же одинаковые! Все, как один. Приземистые, двухэтажные. Разве что разнятся по площади, но все жмутся друг к дружке белыми каменными боками, стискивают улицу с двух сторон и назидательно наблюдают за тобой орнаментом белокаменного креста из-под крыши. Дальше дороги нет.
Старуха на аллее памяти
Выбежал из машины за сигаретами к еле заметному в череде магазинчиков ларьку с обшарпанной вывеской «Табак». Я, как всегда, спешил и судорожно искал огня для будущей затяжки, но взгляд невольно уперся в пожелтевшую бабку. Маленькая, сгорбленная старуха, забытая и никем не замечаемая, прозябала на осенней аллее одиноким листом. Она сидела перед обшарпанным ковром с давно потухшим рисунком, положив голову на ладонь. Сидела и смотрела на прыгающую для нее одной пожухлую вязь рисунка и молча рыдала. Старческое лицо впитывает скорбь жизни так глубоко, что сиюминутное страдание уже не замечаешь… То тут, то там порывистый ветер трепал старый ковер и поношенную одежду на нем невольно сминало, а старуха бережно разглаживала ее и стряхивала принесенную грязь. Руки вот-вот треснут СКАЧАТЬ