Род человеческий. Солидарность с нечеловеческим народом. Тимоти Мортон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мысли на себя и несмотря на то что это частично обезвреживает бомбу и делает мир более безопасным, для кого-то это выглядит непростительным, неуклюжим, хиппи-подобным способом нарядиться коренным американцем. Если бы я был Оскаром Уайльдом, этим восхитительным эстетом и парадоксальным социалистом, я мог бы остроумно заметить, что, с точки зрения культуралиста, очень плохо переходить в чужую культуру без разрешения, особенно будучи так безвкусно одетым.

      Эта критика бьет мимо цели, потому что основывается на идее несоизмеримости культур. Эта идея проистекает из сильного корреляционизма (Гегель). Сильный корреляционизм приравнивается к империализму: культурные различия могут использоваться, например, для оправдания навязывания слоя чужой бюрократической власти поверх существующей коренной культуры. Критика перехода и доводов в пользу соизмеримости является признаком того самого империализма, от которого пытаются спасти мышление, отступая при этом от ортодоксии сильного корреляционизма. Парадоксально, не так ли?

      Один из подходов, которого я придерживаюсь, это подход объектно-ориентированной онтологии, или ООО. Я уже описал его основной шаг, который состоит в снятии антропоцентрического копирайта на то, кто или что становится коррелятором, вместо регресса к докантианскому эссенциализму. ООО критикуют как раз в том ключе, что она апроприирует коренные культуры, когда говорит о нелю́дях как об «агентах» или «живых». Как будто белая западная мысль должна оставаться белой, западной и патриархальной для того, чтобы служить легко обнаруживаемой целью. В остатке – ироничная ситуация, когда изменения невозможны, потому что в этой линии преемственности будто нельзя говорить иначе. Гегельянство, структурирующее как империалистическую, так и антиимпериалистическую области мысли, похоже на высокочувствительный лазерный датчик движения, при попадании под который срабатывает громкий сигнал тревоги, из-за чего невозможно услышать свою мысль. На входе в здание гуманитарных наук вам стоит сжечь одежду хиппи, которую вы носили на улице, и надеть черный костюм рабочего сцены, который видит насквозь наивность игры актеров, – иначе вас примут за сумасшедшего и, таким образом, вы не сможете быть замеченным или услышанным.

      Но позволять другим существовать в каком-то определенном смысле, разделяя их способы постижения вещей, или, по крайней мере, признавать их – и есть солидарность. Для солидарности нужно иметь что-то общее. Но иметь что-то общее – это именно то, что культурализм считает эссенциализмом и, следовательно, реакционным примитивизмом. Как достичь ее – солидарности – отсюда – из сильного корреляционизма, господствующего над марксистской, антиимпериалистической и империалистической областями мысли? Возможно, иметь что-то общее – это сомнительная, опасная концепция? Возможно, мы способны переосмыслить солидарность так, чтобы не иметь чего-то общего? Это распространенный подход внутри сильного корреляционизма. СКАЧАТЬ