Для радости нужны двое. Вацлав Вацлавович Михальский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ воронок, наверное, самой глубокой, обнаружили его сапог, так и не начищенный. А что это сапог именно его, подтвердила Саша по буквам А.С.Д., недавно собственноручно написанным ею на холщовом ушке изнутри голенища. И еще нашлась одна верная примета: черные края воронки были облеплены в нескольких местах какими-то белыми квадратиками… Когда рыженький Александр полез в воронку и собрал квадратики, оказалось, что это фотографии, почему-то прилипшие тыльной стороной кверху, а изображением вниз. Видно, разлетелись… А там кто его знает? На войне во многих случаях никто не может ответить на вопрос – почему?

      – Прямое попадание, – сказал кто-то за спиной Саши, и ему не возразили.

      Все было безумно просто, тупо, бессмысленно…

      Погибших похоронили в одной могиле, у кривой березки, возле песчаного карьера с озерцом, где еще совсем недавно купались Адам и Саша. В могилу бросили и горсть земли из воронки, которая осталась, видимо, на месте прямого попадания в Адама…

      – Нет, все равно будем еще искать! – сказал Грищук после похорон и троекратного залпа над свежей могилою.

      Искали до глубокой темноты, но никого и ничего не нашли.

      – По машинам! – наконец скомандовал Грищук.

      Александру, как куклу, подняли в фургон к медсестрам. Она крепко прижимала к себе хромовый сапог и за весь долгий ночной марш по ухабистым дорогам никому не сказала ни слова и не ответила ни на один вопрос. И на похоронах, и во время долгих поисков, и потом, в машине, она не кричала, не плакала, не билась в истерике. А фотографии, собранные в воронке, Грищук положил в полевую сумку, висевшую у нее через плечо. Сначала хотел было обтереть с них землю, а потом не стал, открыл сумку и сунул так, необтертые: земля-то на них непростая…

      III

      Горе настолько ошеломило Сашу, что последующие дни она жила неосознанно, двигалась механически, молча, и никто не знал, заговорит она или нет. Пока однажды ночью соседки не проснулись от глухих рыданий и иступленного хрипа:

      – Нет! Нет! Нет!

      Оказалось, что Саша плакала во сне, а когда ее разбудили, вытерла слезы и тихо сказала:

      – Простите, девочки!

      «Простите» было первое ее слово в совершенно ином для нее мире – без Адама. С того дня Саша заговорила, но лишь односложно: «да», «нет», «не знаю», «возможно». Это последнее слово она употребляла наиболее часто, почти как ее мама слово «мабуть».

      Во время операций Саша, как всегда, действовала четко и быстро, работала со всеми хирургами подряд, никому не отдавая предпочтения. Она была безучастна к сыплющимся со всех сторон добрым словам, а в свободное время смотрела в одну точку… И никто ничего не мог с этим поделать. Все понимали, что состояние ступора у Александры надолго, и никто не лез к ней с задушевными разговорами. О чем? О том, что жизнь продолжается? О том, что был Адам, а теперь его нет… Об этом много не поговоришь.

      Наверное, Саша была на восьмой или на девятой неделе беременности, она этого точно не СКАЧАТЬ