Книга первая Рождение. Максим Алентьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ во время смены наблюдателей и еще в туалет по одному бегают в ближайшую кафешку. И знаешь, музыка эта странная. Там то ли басы, то ли высокие ноты, но Сеня говорит, всем птицам, что близко подлетали, плохо становилось. А по поводу других птиц Сеня говорит, что появляются вороны и воробьи, которых никто из наших не знает, причем они как будто тоже наблюдают, но уже за нашими.

      Погоди, звучит немного бредово. Ты же понимаешь, что птиц миллионы только в черте нашего города, и все они нашими не могут быть по определению.

      Да, но, когда у меня открылся дар, – тут Оля немного замялась, – любая птица могла прилететь и произнести слово «присягаю», после чего она «привязывалась» ко мне.

      В смысле привязывалась?

      Сразу скажу, слово «привязка» в данном случае я сама стала употреблять. У птиц это вообще никак не называется, они просто начинают считать меня своей повелительницей.

      Оооо, так ты Владычица морская? Или в данном случае воздушная?

      Не совсем, но аналогия уместна. Однако вернемся к процессу «привязки». Как бы проще это объяснить? На любой птице, выбравшей меня на роль «Повелителя», появляется что-то типа метки. Нет, метка – грубое слово. У них появляется как бы аура, которую вижу только я, ну и такие же носители ауры, то есть все мои птицы. После такой «привязки» птаха никогда меня не обманет и не предаст, мне об этом рассказала Тюня в первый же день знакомства.

      То есть у тебя и у птиц появляется что-то типа маркировки свой-чужой?

      Да, наверное, я в ваших военных штуках не особо разбираюсь.

      Слушай, вот ты сказала, что они произносят слово «присягаю» – это же уже подходящее понятие для всего этого процесса. Зачем ты заморочилась с придумыванием дополнительного определения?

      Мне не нравится само понятие – присяга. Оно слишком грубое, черствое и воинственное, а вот «привязка» – это уже душевное, оно четко дает понять, что птица сама принимает решение пожертвовать своей свободой ради человека. И еще, понимаешь, я когда их слышу, то я слышу человеческие слова, а они не всегда по значению соответствуют оригиналу. Так что нет стопроцентной гарантии, что я всегда верно понимаю птиц.

      Да ты ж мое солнышко! Если отбросить твои сомнения про перевод с птичьего, то остается один момент, а именно – столько пафоса даже я не смог бы вложить в одно предложение! Это я, если что, про твою расшифровку «привязки»

      Блин!

      Казалось у Оли вырвалось это слово, но я-то видел, что она собиралась сказать кое-что посмачнее, скорее всего даже на ту же букву. Свою жену я очень хорошо знаю, она очень редко матерится. Даже, можно сказать, почти никогда. И поэтому у меня закралось сомнение:

      Дорогуша, ты что-то от меня скрыла?

      Да ничего такого.

      Ага, а глазки-то забегали.

      Давай, колись, – продолжал настаивать я.

      Ладно, только обещай не смеяться.

      Обещаю! СКАЧАТЬ