Дурные дети Перестройки. Кир Шаманов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стоит стул с сиденьем от другого стула, чтобы было помягче, и консервная банка для окурков.

      – Здесь тихушницы, пойдём лучше с буйными бабами попиздим, – энергично предлагает Стенич.

      По тихим тенистым аллеям приближаемся к трёхэтажному зданию красного кирпича, стоящему в тишине рощи из столетних вязов, заходим с тыла.

      – Ээээй, ссуки!!! Где вы там!!? – начинает орать Стенич. – Где там Наташка? Натааашкааа!!!!

      – Ты чо, Стенич, какая Наташка? Боря!

      – Да им похуй, сейчас всё поймёшь.

      И тут из всех зарешеченных окон второго этажа начинают вылезать отёчные хари и руки обитательниц буйного отделения.

      – ЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!!!!!!!

      – ЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ Наташка!!!!!

      – Меня выеби!!!! Меня!!!!!!!

      – Она пиздит! Я Наташка! Меня! Меня еби!!!

      – Что хочешь делай!!!

      – В жопу дам, в жопу, иди сюда!!!

      – Идите нахуй, вы старые и страшные, хуй вам! Если, серьёзно, молодые есть, то позовите?!! – подзадоривает Стенич.

      – Я молодая! Сколько ты любишь?

      – Я молодая!

      – Я молодая!! Покажи хуй!

      – Покажи хуй! Покажи хуй! Покажи хуй! – Начинает скандировать десяток срывающихся голосов, обладательницы которых прижимают свои возбуждённые лица к зарешеченным форточкам и просовывают в них свои пальцы к нашим молодым мужским телам, стоящим в десятке метров от обезумевших, похотливых рук.

      – Большинство «буйных» каждый день дрочит по несколько часов, – меланхолично отмечает Стенич, – «тихие» – только ночью и в тихий час, а «буйные» – напролёт целыми днями, и многие любят прилюдно. Они там по несколько месяцев сидят, некоторые и по несколько лет, мужиков вообще почти не видят, а ебаться постоянно хотят. Их за это даже наказывают иногда, когда они от дрочки жрать перестают или не слушаются, колют всякой хуйнёй, но это редко помогает, – говорит под нестерпимый бабский гвалт купающийся в женском внимании Боря.

      – Ну ладно! – и он достаёт хуй и начинает ссать в их сторону и петь на ломаном английском наизусть «My Way», имея в виду, естественно, Сида Вишеза в известном клипе, а не Фрэнка Синатру:

      And now, the end is near;

      And so I face the final curtain.

      My friend, I’ll say it clear,

      I’ll state my case, of which I’m certain.

      I’ve lived a life that’s full.

      I’ve traveled each and ev’ry highway;

      But more, much more than this,

      I did it my way.

      В решетки начинают биться и стучать с такой силой, что в отделении начинается переполох:

      – Ай, какой хороший. Давай-давай, малыш!

      Хохочущий Стенич, заправляя член в штаны, уже преодолевает заросли крапивы – появились санитары, некоторые из них его знают.

* * *

      Стенич как-то раз оказался в Парголово на Северном кладбище, ездил с родителями к дедушке на могилку и видел, что на одной из могил, неподалёку от дедушкиной, кто-то посадил мак. Мак обильно разросся на солнышке, и Стенича, который его собрал на бинтик и сварил себе «чёрное», озарило. Ведь могилы это почти грядки, за ними часто никто не следит, да если и следит, не все будут против того, чтобы СКАЧАТЬ