Я проводил взглядом швейцара и поспешил помочь девушке, пытающейся встать со стула.
– Не могу понять, почему у меня ноги подкашиваются, – пожаловалась Алёна Игоревна и, оперевшись на мою руку, вышла из-за стола.
– Наверное, отсидели, – пытаясь поддержать разговор, с умным видом, предположил я.
– Отсидела…, сходила в ресторанчик!
Эти слова прозвучали так артистично, что мне искренне стало смешно. Я сразу почувствовал расслабляющую волну доверия, идущую от Алёны Игоревны.
Мы сели за наш столик, с которого официантка уже успела убрать грязную посуду. Я наконец-то внимательно разглядел эту симпатичную девушку. Её карие глаза, слегка курносый носик, усеянный мелкими веснушками, и улыбка, делающая несколько милых складок на припудренных щёчках, немного ввели в волнение мои чувства.
У нас завязалась непринуждённая беседа. Алёна хорошо чувствовала шутку, сразу заливаясь мелодичным смехом. Всматриваясь в её глаза, трудно было представить, что она и не подозревает, что находится в другом теле, что ей кажется всё это сном.
История с туалетом и сантехником стала мне понятной. Чужое отражение в зеркале может вызвать у ныряльщика неадекватную реакцию. Вероятно, Анатольич предвидел такую ситуацию и быстро придумал, как это можно избежать.
Света получила от начальника заказ, который на самом деле был директивой «двенадцать пятнадцать». Это означало приготовить десерт для ныряльщика с добавлением снотворного.
Официантка сделала заказ в буфете и направилась в подсобку, где лежал серебристый пузырёк с дозатором. Там она встретила Анатольича, оттирающего салфеткой, что-то красное, похожее на кровь, со своих пальцев.
– Это краска из баллончика. Я покрасил зеркало в туалете. Ну а, что делать Светик? Что делать, моя хорошая? Не выдала бы нам Валерина пассия, что-нибудь этакое. Сколько Валера проспит – неизвестно, и как дальше всё будет – пока не ясно.
Швейцар выдохнул и выкинул грязную салфетку в мусорный бак.
– Четыре часа, он будет спать. Я похоже, двойную дозу чирикнула, – прикрывая ладошкой вырывающийся смех, выдала Света.
– Умница, хорошо не тройную, – иронично подметил швейцар и добавил: – Значит, так, до последнего тянем. Ждём, пока Валера проснётся. Снотворное не даём. Отмечаем день рождения!
Договорив, швейцар скрылся за дверью, ведущей в зал, где я довольно мило беседовал с новой знакомой.
Ныряльщик
Алёна Игоревна, проявляя любопытство, иногда задавала вопросы, на которые без подготовки невозможно было ответить. На вопрос, сколько мне лет, упёршись в факт незнания того, насколько я выгляжу, я шутливо ответил, что мне сто лет. Это в очередной раз вызвало смех у моей собеседницы. Мне стало понятно, что рано или поздно я начну выглядеть глупо и поставлю под удар всю спланированную земляком операцию. Эта мысль толкнула меня на безумную авантюру, зародившуюся в моём уме.
Не СКАЧАТЬ