За эти три дня Дэни перестала плакать, звать шепотом маму, отца, сестру. Внутри будто все покрылось коркой изо льда, смешанного с горьким пеплом. Залезала на дерево и часами смотрела в сторону деревни, при этом глаза оставались сухими. Много думала, с каждой секундой становясь все взрослее, молчаливее, угрюмее. Гнала от себя воспоминания о счастливой жизни, причиняющие невыносимую боль.
А еще был голод. Холодный, безжалостный, равнодушный. Ничего съестного, кроме дикой малины, поблизости она найти не смогла, а уходить дальше вглубь леса боялась. Волки да медведи к Золотым Пескам не подходили, но их вой по ночам разносился над вершинами деревьев, мурашками проходя по коже.
Очередное утро встретило неприветливым серым небом и редкими каплями дождя. Дэни поежилась в своем легком платьице, посмотрела на свои перепачканные босые ступни, прислушалась к тому, как надсадно урчало в животе, и приняла нелегкое решение. Надо идти. В деревню. Может хоть что-то осталось, а потом… потом уходить отсюда навсегда.
Умывшись в маленьком, едва пробивающимся между моховых кочек ручейке, попила и, собрав всю свою смелость в кулак, вышла на поле.
Там, где несколько дней назад стояла густая сильная рожь, осталась лишь обгорелая земля да одинокие обуглившиеся колосья. Остальное рассыпалось в прах.
Как неживая, на деревянных ногах, брела по пустынным обгорелым улицам, стараясь не всматриваться в черные головешки, лежащие то тут, то там. Сначала не поняла, что это, а потом, приглядевшись, с содроганием догадалась – тела жителей деревни. Плохо стало, страшно, настигло понимание, что никого больше не вернуть. Жуткое место, наполненное болью, ужасом, а еще воздух казался ядовитым, пропитанным запахом дыма и чем-то отвратительным, гниющим, сладковатым.
По улицам сновала осиротевшая скотина: козы, жалобно мычащие коровы, с распертым молоком выменем, снова куры, утки, индюки. Сколько они продержаться? До того момента, как лесные звери поймут, что человека здесь больше нет.
Сама не помня как, дошла до родного дома. От него остался только сгоревший остов, и некогда прочные бревна стен теперь больше походили на кости погибшего животного. Крыша провалилась, одна стена выгорела настолько, что ее останки выпали вперед, как раз на то место, где она последний раз видела мать, тяжело осевшую на землю.
Судорожно вздохнула, чувствуя, как в груди распирает ощущение потери.
Никого не осталось! Никого!!!
Попыталась проникнуть в дом, но стоило ступить на крыльцо, как прогоревшая доска рассыпалась прямо под ногами, и все вокруг заскрипело, задрожало, так что девочка торопливо отскочила в сторону. И вовремя! Еще одна балка со стоном упала вниз, пробивая деревянный пол.
Нечего и пытаться туда проникнуть.
Несмотря на ужас положения, у измученного ребенка была цель – выжить. СКАЧАТЬ