Скольких бородачей с рюкзаком встретила и проводила, дважды пропустила полную очередь в кассу, с неожиданной сердечностью посудачила с дежурной о нынешней заштатности вокзала, когда-то бывшего первым в России, о сокращении направлений и отмене прицепного вагона как раз до городишка, нужного мне. Четыре тридцать. Порыв всё бросить уже не казался бредом. Да и как там будет? В одном доме, ночью, с незнакомыми мужчинами, им тоже не по себе, недаром второй час нет этого Марта.
«Тум-тум-тум, – приструнила себя. – Никто не обещал неба в алмазах. Это дорога. По своей поперечности ты даже не взяла мобильник!»
Четыре-сорок пять.
…На широком крыльце слева стоял человек с рюкзаком и бородкой, средних лет, бывалый, даже тёртый на вид. Невысок, седоват, плотная короткая стрижка, глубокие морщины на лбу, цепкие внимательные голубые глаза. Его задержала командировочная отчетность, он звонил, не дозвонился.
С первых же слов, и когда встали в очередь, где опять оставалось всего два человека, и когда брали по паспорту билеты в окошечке (тсс… не показать года рождения, там юбилей на носу!), расплачивались, делили сдачу, ощутилась его сдержанность – ни вопроса, ни суждения, – и привычность к дорожной суете. Спокойно с ним.
Итак, завтра вечером. Ура.
– До встречи.
Духота на улице, духота в метро. Белорусская-кольцевая. Кинув взгляд на бегущую строку в вагоне, я поднялась одной мыслью, лёгкая, с сумкой через плечо.
– Ого! – незнакомый мужчина схватил меня локоть. – Можно?
Я вздрогнула.
– Н-нет.
– Почему?
– Ушло время.
Пассажиры с интересом прислушивались.
Он отпустил руку.
– Напрасно вы так думаете.
Он ошибался на двадцать пять лет. Вика права, на меня и сейчас заглядываются: стройность, румянец – природа не поленилась, спасибо ей, но как быть со страхом разоблачения?
4 июля
Все-таки она сказалась, заштатность вокзала: высокой платформы не было, в вагон забирались по ступенькам. Март с лёгкостью поднял мою сумку с колесиками, куда-то пристроил.
– Вот, хорошо.
Он смотрелся крепким боевичком в зеленой пятнистой форме, с уголком тельняшки на груди.
И поезд пошел, пошел, раскачиваясь, набирая скорость. Отбегали пригороды, широко и полого открывалась равнина, впереди по ходу знойно пылал закат, плоско отражаясь в красных реках и озерках, огромный, грозный, какого не увидишь ни в каком парке. В вагоне шла простая дорожная жизнь, стелились-укладывались, многие возвращались домой после смены или вахты, всего-то ночь пути!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».