– Да, – хрипло сознался Калман. – Вон оно лежит возле двери.
– Ой, пойду, уберу, – сказала мать и попыталась встать.
– Нет, сиди!
Калман в один миг вскочил, ринулся в коридор за пакетом, затем быстро его распаковал, наскоро нарезал мясо крупными кусками и спешно всё убрал в дальнюю часть морозильной камеры их допотопного холодильника. Осмотрелся уже после.
– А что с самим пакетом делать? – растерянно повертев в руках серую пластиковую субстанцию, спросил он.
– Об этом не беспокойся, – уверенно заявила мама. – Я завтра сожгу его где-нибудь на пустыре. Я ведь слыву среди соседей ведьмой, так что вопросов не возникнет.
– Мамочка! – прошептал вдруг Калман и упал перед ней на колени. – Прости меня.
– Так, а ну-ка встань! Ты здесь не причем и потому не смей обвинять себя в том, в чем не виновен.
– Но я должен был что-то сделать! Я должен был это предусмотреть!
– Ты никому ничего не должен, тем более ты и не знал об этом. Постарайся взять себя в руки, нам нужно подумать.
Мать вдруг вобрала в себя воздух, осмотрела потолок, и вскоре у нее появилось то самое выражение лица, которого он боялся всю жизнь. Абсолютно серьезное, без капли прежней любви и нежности, невероятно сосредоточенное и во многом грозное.
– Кто мог за вами следить?
– Не знаю. Уходили ночью.
– А кто мог сдать?
– Сложно сказать. Только если те, кто был с охотниками, но тоже вряд ли. Скольких взяли?
– Я не знаю.
– Значит, вероятно, только по приговорам поймем, кто предатель.
– Нам некогда ждать. Тебе нужно уходить. Рано или поздно они тебя сдадут.
– Мам, я должен что-то предпринять.
– И что ты сделаешь? Выйдешь на площадь с плакатом, как все эти бедолаги до тебя?
– Нет. Я могу попытаться найти этих охотников. Их главарь говорил, что наше начальство тоже в доле. Возможно, из-за их участия у меня получится всё замять.
– Хорошая мысль, – согласилась мама. – Значит, сегодня ночью идешь их искать. Уходишь в лес.
– У меня нет связи с ними, так что для начала мне нужно каким-то образом поговорить с Ганом.
– Нет, не нужно, – немедленно отсекла эту мысль она. – Я сама всё разузнаю. А ты будешь сидеть здесь, причем тихо, как мышь.
– Ты со своими больными ногами туда не дойдешь.
– Я дойду хоть на край земли, если это касается моего сына, – безапелляционно заявила она, и Калман невольно притих.
Перечить матери он не любил, не так был воспитан, да и за свою недолгую жизнь был уже научен много раз, что она редко ошибается. Когда-то давно, еще ребенком, Калман навечно запомнил, что именно такое ее поведение и выражение лица всегда означали, что перечить ей не стоит. На такую дерзость не решался даже его отец.
– Ладно, СКАЧАТЬ