Критика/секс. Лева Воробейчик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ литературе; вот он – мотив, вот она – цель человечья…

      Кто ты такой, Миша Громов? В чем твой смысл был и в чем он заключен теперь? К черту такие мысли – однако, теперь от них не отвертеться. Надеяться все еще можно – но глубоко в подсознании становится понятно: что-то всегда меняется, что-то переливается; белая вода в красное вино и наоборот; не будет в твоей жизни больше критики и уродливо высмеянных светом и тенью коллег, красного вина и улыбок, корпоративов и приказов, отдаваемых толстыми людьми. Начиналось ли одиночество или продолжалось? Тоже вопрос; одни вопросы о жизни, чем-то напоминающие моэмовский персидский ковер – там тоже все было не так однозначно; хотя, если вдуматься, однозначности и вовсе нет – только жалкие иллюзии и фантазии, что заставляют смотреть на мир однобоко. Да, паршиво – и от мыслей таких тошно, и поглубже их никак не засунешь. Просто теперь будешь немного грустнее – хотя и раньше веселье как-то не било через воображаемый край. Уволен, выкинут, унижен; свет твоего слова стал тьмой твоего слова; критика, как и Бог, мертва – ницшеанство в прошлом, хочется думать о воде и немного о женщинах.

      Она ушла, а ты все лежишь и думаешь, возводишь слабость в парадигму жизненности, нет, не так – твоей жизненности, жизни, существования; бытия – вот отличное слово; думать и лежать, курить красно-крепкие, ждать Анечку? Нет, Аню. После падения идти никуда уже не обязательно, почти целый день лежишь, изредка впадая в дрему. Почти; выходить все же из квартиры приходится. Сны не были снами, а мысли – мыслями; образы и мотивы кружили тебя среди облаков литературы и реальности, причудливо наслаиваясь друг на друга. Знал все это время, что она придет. Отсчитывал минуты, секунды и часы. Возмущался своей слабостью и тут же себя прощал; просто кому еще было это делать?

      Она пришла поздно вечером, молча, не постучавшись. Дверь ты не запирал – знал, что такого унижения она вряд ли вынесет. Одежда твоя лежала на полу, но почему ты сказать не мог – то ли сам ее расшвырял, то ли за тебя это сделал ветер. Она знала откуда-то, что ты все-таки сегодня выходил на улицу – виной тому были пустые бутылки, разбросанные по ровному полу.

      – Куда ты уходил? – разуваясь, спросила она.

      – Мне целый день хотелось пить. – нарочито громко говоришь, пытаясь ее удивить. Не вышло. – А вода опротивела за день.

      Она вошла и осмотрела комнату, кое-как освещенную напольными лампами. Сидишь в одних лишь брюках на заправленной простыне, смотря куда-то вглубь квартиры. Выглядишь в ее глазах несчастным, но улыбаешься (пытаешься). Рубашка комком на полу – переступив через нее, она послушно села рядом и дотронулась до твоего плеча. Вздрагиваешь.

      – Как ты попадаешь в подъезд? Домофон…

      – Я живу в твоем доме. Ты разве не знал?

      Аня не возражала тому, что ты так в это и не поверил, дернул плечами.

      – Оденься. – Она заботливо провела рукой по плечу. Волна чего-то СКАЧАТЬ