Театр полутеней. Александр Непоседа

Чтение книги онлайн.

      Осенний холодный день, дождливый и ветреный, огромный перрон вокзала, женщины в жакетках, длинных юбках и на ногах боты с высоким каблуком. Мужчины в длинных пальто с широкими плечами, такие же широченные брюки, блестящие, отливающие чернотой, тупоносые туфли. Запах папирос, женских духов, мужского одеколона и угольного паровозного дыма. Мальчик еще очень мал, поэтому он видит огромные колеса вагонов, когда мама, спеша и таща его за руку, бежит вдоль состава. Там, где-то впереди папа. И почему то надо быстрее, быстрее, мальчику жарко в теплом плотном пальтишке, ноги заплетаются от тяжести грубых, на толстой подошве, ботинках. Но они успевают. И вот папа, увидев его, стремительно делает шаг навстречу, подхватывает на руки и прижимает к своей колючей щеке.

      Мама смотрит снизу, молчит и отворачивается, а когда вновь взглядывает на мальчика, то он видит светлые дорожки от слез на ее обеих щеках. Звонкие и холодные удары колокола, горящего металлическим сиянием на стене вокзала, крик паровоза, суета, чемоданы плывут куда – то вверх и исчезают в открытой вагонной двери. Крики людей, объятия, поцелуи, топот ног и наконец, напугавший мальчика лязгающий грохот состава, колеса оживают, вагоны срываются с места со скрежетом, свистом, неимоверным шумом. Пепельно-черный дым паровозной трубы начинает стелиться вниз, закрывая и вокзал, и сумрачное небо с косыми ниточками дождя. Последний вагон убегая, резко открывает пространство, будто растворили двери закрытые до того, и мальчик видит мокрые рельсы, шпалы, острые серые камушки насыпи, а подняв глаза, замирает в удивлении. Сложенная из прямоугольных страшных камней, высоченная таинственная башня с отростком трубы на верхушке смотрит на него прокопченными глазами двух маленьких окон, забранных решеткой. – Что это, мама? – Водонапорная башня. – А зачем она? – В паровозы воду наливать. Отстань. – Мама плачет, роется в своей сумочке, выхватывает оттуда носовой платок и мальчик вдруг понимает, что они остались вдвоем. Ведь папа, он точно видел, сел в этот ушедший поезд.