Олимпийский мальчик. Артём Попов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ было написано про Ленина, того самого доброго улыбчивого дедушку с портрета в нашей группе детского сада. Разве мог он что-то сделать плохое?

      – Папа, папа, а что там написано? – не понимал я. Папа промолчал.

      В тот же год появились талоны на продукты и некоторые вещи. Как-то раз тётя достала для нашей семьи дополнительные талоны – целые неразрезанные простыни, сулившие нам лишние килограммы колбасы, масла, а также носки-трусы, которые тоже были лимитированы. В домоуправлении, где их выдавали, у родственницы имелся блат.

      …Интересно, что бы сказал сейчас тот пикетчик?

      В 1991 году прошли выборы мэров только в трёх городах страны: Москве, СанктПетербурге и Северодвинске. Наш город был всегда на передовой политики. Правда, северодвинского градоначальника посадили вскоре в тюрьму, где он скончался. А 1991-й нашей семье запомнился тем, что в ноябре мы переехали в двенадцатиэтажный дом, в «новый город». Успели, государство ещё давало квартиру рабочим завода бесплатно. Помню, как ухало сердце, когда выходил на балкон: высоко-то как на восьмом этаже! Старый дом снесли почти сразу, как только нам дали квартиру. Последними съехали из нашей деревяшки те самые Терёхины.

      Уезжая из дома, мы сняли дверь в кухню, чтобы установить её на даче. В дефицитные годы было не найти в свободной продаже нужных стройматериалов. Дома на Полярной нет тридцать лет, а дверь из кухни до сих пор служит у нас на даче.

      Долго на этом месте оставался пустырь, зарастающий ивой. Но вот городские власти продали на аукционе землю, и вырос пятиэтажный дом в стиле хай-тек из стекла и металла. На верхних этажах французские окна в пол. Но новый дом мне кажется каким-то неживым, холодным.

      А горизонтальный тополь, конечно, спилили. Не к месту он, старый и корявый, в этом современном дворе, уставленном сплошь дорогими иномарками. В 1980-е во дворе стоял один «Москвич», и его хозяина мы считали очень богатым.

      Мы чувствовали себя защищенными не потому, что жили в закрытом городе, охраняемом пограничниками и зенитчиками. И не потому, что рядом, через дом, на улице Лесной находилась пожарная часть (и один раз, когда загорелось в подъезде, мы побежали искать не уличный телефон-автомат, а прямо в пожарную часть), а через два дома – милиция. Были уверенность, планы на жизнь, как у всех. Плохого мы не видели ни в жизни, ни в телевизоре: страшной бедности, грязных бичей, кровавых преступлений. Может, это где-то было, но не в нашей стране, не в нашем городе точно.

      Почти ленин

      Не сохранилось ни одной фотографии дома моего детства: тогда не думали, что потом это окажется важным. Ещё раньше запрещали фотографировать улицы: всё из-за военного завода. Один ветеран рассказывал мне, как серьёзные товарищи из органов прямо на улице приказали открыть фотоаппарат – и засветили плёнку. Люди спокойно снимали только семейные застолья.

      Правда, есть один снимок с краешком дома, где я стою на фоне дверей во двор. Снимок сделан в СКАЧАТЬ