Обелиск. Полин Герц

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в узкую замочную скважину и насладиться светом. Зайти непрошеным гостем, украдкой просочиться через незапертую дверь, хоть на йоту приблизиться к чужому очагу, чтобы согреть озябшие пальцы. Соглашался, потому что внутри, спрятанная так надежно, что он и сам порой забывал о ее существовании, все еще теплилась надежда.

      Она никогда не угаснет.

      За 20 лет изменилось все и ничего. Технический прогресс оказался бессмысленным, а современное искусство – переоцененным. Разрезая плотную толпу, порой вглядывался в пустые лица, и, не находя ни единой искры, разочарованно шел дальше.

      В глазах у людей все те же мысли – сделать поменьше, получить побольше. Выбранный ими путь наименьшего сопротивления оказался несложным, но грязным. Дышать в этом городе было куда тяжелее, чем 20 лет назад. Вот оно, новое тысячелетие: торопливое, глухое, слепое, затхлое. А еще трусливое, потому что когда он случайно повредил местную энергосеть, перешагивая в мир через узкий порог, часть квартала мигом накрыла паника. Стоило погаснуть окнам и фонарям, как на улицу испуганно высыпали оголтелые человечки, размахивая руками, вопя что-то бессвязное, трясясь за свои холодильники и телевизоры.

      Еще совсем недавно они прекрасно обходились газом, углем и керосином. И в том мире дыма и копоти дышалось куда легче.

      Сейчас бы в дикие морозные леса. Но чутье подсказывало, что и там, под густыми облаками и мягким мхом нет-нет да блеснет пластиком смятая сигаретная пачка или скрюченная бутылка с остатками содовой. Но даже отравленный лес приятнее бездушных каменных джунглей, по которым он бродил последние дни. Чаще всего по Грин-стрит, название которой еще раз подтвердило – люди и честность в одном предложении звучат до абсурдного забавно. На всю зеленую улицу он с сожалением насчитал шесть хилых кленов, замотанных, как мумии, в грубые ленты проводов, на которых по вечерам вспыхивали неровные слабые огни. Когда был свет. Когда же Грин-стрит погружалась во тьму, деревья напоминали поникших птиц со связанными крыльями.

      Меньше остальных нравился клен в конце улицы, потому именно у него он проводил большую часть дня. Морщась, подпирал острым плечом холодный истощенный ствол и безрадостно наблюдал за домом 118. Два этажа одинаковых широких окон, за которыми текла совершенно разная жизнь.

      На первом, справа, беспокойно маячила скрюченная тень, владелец которой ни разу не вылез из потрепанного халата. Нервно мерил шагами заваленную книгами комнату, торопливо перелистывал страницы, но чаще отчаянно запускал пятерню в волосы. Губы беззвучно шевелились, но до старого дерева через дорогу долетало каждое незлое тихое слово. Имени печального владельца пыльных комнат он не знал, но про себя окрестил его Мистер Фиаско.

      Этажом выше Мистера Фиаско в клубах дыма бродил Мистер Провал. Там, наверху, жизнь текла намного быстрее и ярче, но смотреть на нее хотелось куда меньше. За линялыми шторами хороводом проносились ломкие фигуры. Высокие и не очень, стройные и пышные тела менялись стремительно, неизменным оставался лишь голозадый патлач СКАЧАТЬ