Рудольф Нуреев. Я умру полубогом!. Елена Обоймина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и другая причина: таким образом он мог хоть раз в день уклониться от необходимости есть в столовой вместе со всеми, – то, к чему ему было очень трудно привыкнуть.

      В руки опытных педагогов Ленинградского училища Рудольф попал с большим опозданием – в семнадцать лет. Правда, в те годы в этом не было ничего из ряда вон выходящего: училище практиковало прием «великовозрастных» учеников, если тому имелись основания – талант поступающего. Поздно поступили в училище и учились всего четыре года такие известные представители балетного искусства, как Игорь Моисеев, Асаф Мессерер и Фея Балабина.

      «В Ленинграде ему наконец-то серьезно поставили ноги в первую позицию, – пояснял Михаил Барышников. – Это очень поздно для классического танцовщика. Он отчаянно пытался догнать сверстников. Каждый день весь день – танец. Проблемы с техникой его бесили. В середине репетиции он мог разреветься и убежать. Но потом, часов в десять вчера, возвращался в класс и в одиночестве работал над движением до тех пор, пока его не осваивал».

      Трудности были связаны и с природными данными Рудольфа, вроде бы не идеальными для искусства балета. Его рост – 1,76 метра – считался для танцовщика средним, а ноги были коротковаты по соотношению с торсом. Хотя, как подтверждает история балета, лучшими исполнителями как раз чаще всего становились танцовщики невысокого роста. К сожалению, высокий рост, соразмерное сложение и прекрасные внешние данные не гарантируют особых достижений в этом виде искусства. Интересно вспомнить откровенное высказывание по этому поводу танцовщика с прекрасной романтической внешностью, идеально сложенного солиста Кировского театра 1965–1971 годов Джона Марковского (он известен зрителям благодаря кинообразу принца Зигфрида, созданному на экране в фильме-балете «Лебединое озеро»): «Мой рост – 186 см – не позволял мне танцевать виртуозно, делать всякие кабриоли и прочее, зато я мог быть хорошим партнером».

      Одно очевидно: Рудольф не обладал от природы хорошей координацией движений и воздушной легкостью. Поэтому даже то, что другим давалось сравнительно легко, им достигалось немалыми усилиями. Но танцевать он был готов и днем и ночью.

      Румын Серджиу Стефанеску, которого разместили в одной спальне с Нуреевым, вспоминал: «Каждую ночь, едва выключали свет и дверь в комнату закрывалась, Руди выскакивал из кровати и тормошил меня: «Вставай, вставай!». И мы начинали танцевать – до двух, до трех часов утра. Танцевали все подряд: мужские вариации, женские вариации, все известные нам па-де-де. Женские партии исполняли по очереди. Мы были фанатиками. В конце первого курса нас перевели с третьего этажа на первый. После этого мы просто-напросто открывали окно, вылезали на улицу и бродили по городу. С тех пор я навсегда запомнил такую картину: белая ночь и Рудольф, в упоении танцующий вокруг обелиска на площади перед Зимним дворцом».

      Нуреев был зачислен в 6-й класс, вел который директор училища Валентин Шелков, помешанный на строгой дисциплине.

      «Всем нам внушали, что великий СКАЧАТЬ