И как-то мне довелось присутствовать при том, как тетя Лида обняла своего сына и ласково на распев сказала:
– Ох, Калина – деревце ты моё песенное!
Она знал его прозвище и оно ей тоже нравилось.
Ну так вот.
Шишка, Корыто и Сало в какой-то момент меня совсем достали своими дразнилками. Бывало, они втроем, встретив меня на улице, начинали хором скандировать:
–Вирелка – холерка!Вирелка – в жопе грелка!
Я пробовал с ними драться и поодиночке и сразу с тремя— ничего не помогало, тем более, что при драке сразу со всеми, мне, естественно доставалось больше.
И это эта неразлучная троица принесла мое прозвище"Вирелка" в школу. Меня так в классе звали и в лицо и за спиной. Звучало иронично, но не зло. В школе дурацкую дразнилку на мой счет относительно "грелки" не практиковали.
Хочу отметить, что в первом классе, я уже прочел книжку про Незнайку и был в восторге от его замечательных стихов:
– Знайка шел гулять на речку-
Перепрыгнул через овечку.
Или:
– Торопыжка был голодный-
Проглотил утюг холодный.
А вот еще:
– У Авоськи под подушкой
Лежит сладкая ватрушка.
И я в таком же стиле начал пробовать писать смешные короткие стишки.
Маленькая Настя сев пописать на горшок, не вставала с него по пол-часа, елозила на нем по полу, играла в кубики и в таком духе. Мама ее за это все время ругала. По этому поводу я написал Наське такие стишки:
– Будешь ездить на горшке,
Так получишь по башке! – и для пущей убедительности давал ей подзатыльник.
Той это естественно страшно не нравилось. С голой попой и с красным круглым отпечатком от горшка на ней она бежала ябедничать маме:
– Мама! А чего Валерка опять дразнится и дерется!
После неоднократных замечаний от мамы помыть за собой посуду, как-бы сам себе посвятил следующее "глубокомысленное" стихотворное умозаключение:
– Чтобы стать умней верблюда—
За собою мой посуду!
Но посуду все-равно не мыл, хотя глупей верблюда себя тоже не считал.
И , все таки, хочу продолжить про дразнилки в свой адрес. Я решил воздействовать на своих обидчиков-дразнильщиков их же оружием.
Посидев несколько дней над листом бумаги с карандашом, я на каждого из дразнильной троицы написал что-то вроде эпиграмм. Эпиграммы получились грубоватые, с употреблением просторечия, но с хорошей рифмой.
Крепко заучив их наизусть, в полной "боевой готовности", я вышел во двор и сразу же напоролся на Тольку Шишкарева, который, не зная чем заняться, уныло пинал какой-то камень. Увидев меня, он сразу оживился и завел противным голосом свою СКАЧАТЬ