Светка смотрела, как Вичка играет в мяч, кидая его в стенку трансформаторной будки и ловко ловя его неподвижной правой рукой, которая в локте не сгибалась и не разгибалась, а всегда была в одном положении согнута в локте на 30 градусов. У Светки сжалось сердце. Она и в детстве Вичке очень сочувствовала, а сейчас и вовсе на нее без слез смотреть не могла. Отвернулась.
Вичка была хорошая. Никогда не обижала маленьких и избегала ссор и драк во дворе. Только из-за ее семьи и скудного словестного запаса, с ней почти не играли дети. Им было с ней скучно. Она в свои десять лет была развитием как пятилетка. Хорошая, добрая, но пятилетка. И сверстники ее сторонились, а малыши любили. Так что второй любимой игрой Вички, после игры в пристенок, была песочница, где она возилась с малышами и их игрушками, потому что со своими игрушками у нее дома было туго. Светка хоть и отвернулась, что бы носом не захлюпать, но слышала стук мяча о стенку и боялась уже в серьез того, что может и умом поехать от всей этой реальности прошлого.
Олег на это смотрел, смотрел. А потом взял ее за руку и сказал:
– Так, слушай сюда. Смотри мне в глаза. Нам нужны деньги. Хочется есть. Соберись. Как ты собиралась их достать?
– Я не знаю. Я думала, что по пути придумаю. А теперь я не хочу туда идти.
– И чего ты там боишься?
– Ничего. Просто не хочу и все.
– Ну, давай еще посидим. Когда проголодаемся еще сильнее, появятся идеи. Хотя у меня уже есть одна. Давай, скажи мне, где заначка, я сам ее достану. А ты тут посидишь.
– Ты не найдешь. Она в прихожей за плинтусом. Там надо знать, где именно он легко отходит от стены. Это совсем узенькое место. И мне тебе не объяснить, потому что, потому …, – попыталась что-то возражать Светка. На что Олег твердо сказал:
– Нарисуй план прихожей на земле, я соображу.
Светка представила себе, как чужой человек входит в их квартиру и шарит по прихожей. Ну, уж нет. Если брать отцовы деньги, то только ей, а не кому-то «не пойми кому».
– Я сама пойду. Ничего тебе там делать. Это мой дом.
– Ну, иди тогда! Чего сидишь? Иди!
– Ну, и пойду! – сказала Светка и пошла в подъезд и вовсе без всякого плана в голове.
Подъезд был свежеокрашенный, чистенький. Ящики почтовые по линеечке, голубые, аккуратные, без замков. Двери лифта пахнут новьём. Совсем не такой подъезд, каким он ей помнился в годы попозже, в перестройку– перестрелку. Двери все тоненькие, чуть ли не картонные, замки символические. Не боялись тогда ничего люди. Какие двери строители поставили в квартиры, те и стояли. Даже замки многие не меняли. И никаких подъездных перегородок, тамбуров и железных дверей с засовами изнутри.
С трепетом она подошла к двери с номером один. Толкнула ее рукой наобум, СКАЧАТЬ