Гранатовый остров (сборник). Владимир Эйснер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в апельсинах… Мы вот что… Есть тут еще одно место. Там наверняка. Далеко, правда, еще почти сто километров.

      – А вдруг и там студентки?

      – Не. Мужик.

      – Национал?

      – Русский.

      – Один?

      – Один. Пьет, с-собака! Какая баба с ним жить будет! Но покладистый и по трезвянке работяга. Рыба у него завсегда есть. Ледник на точке. Другие шкерят, да солят – морока! А этот просто проверил сети – и в заморозку. В сталинские времена на его точке ссыльные немцы Поволжья стояли. Они ледник в мерзлоте и выдолбили. Ба-алыпой! Пра-асторный! Повезло Бетховену. Давай туда, не ехать же пустыми назад!

      – Музыкант что ли бывший?

      – За шевелюру прозвали. Волосы – той бабе на зависть! Художник. Все рисует. И краски есть всякие чудные… Только не любит, когда спрашивают. Набычится и молчит. Вообще, чудной мужик. Собак не держит. Кошку. Каждую зиму она у него замерзает, и каждый раз ему привозят новую. Такой вот «привет» у парня. Увидишь!

      Гриша долго молчал, переваривая информацию, затем спросил невпопад:

      – А почему этот – Усак?

      – Исаак он. Поп окрестил. А Усак проще выговорить!

      – А-а-а…

* * *

      Ефим проснулся под вечер. Холодная похмельная испарина, слабость, сухость во рту, придавленность и душевная боль, хоть волком вой, хоть в петлю лезь…

      Тяжело поднялся. На столе и в небольшом, три на четыре метра, помещении, полный разгром: грязь, пепел, окурки, пустые банки-бутылки и заляпанный грязью пол. Очередные гости «отвалили» в крепком угаре, не прибрав за собой. Простреленный потолок, со стен ухмыляются продырявленные красотки.

      – Ну, ладно, будем жить дальше. Пошли-ка, парень, умываться… Ты все-таки интеллигент, Бетховен, есть у тебя и мыло пушистое и полотенце душистое и густой порошок и зубной гребешок. И не надо, не надо! Не делайте из Ефима Копылова последнего алкаша, леди энд джентльмен!

      Так, вполголоса балагуря и усмехаясь над самим собой – лучшее средство от похмелья и черной тоски, когда в полярную ночь и в пургу хочется сунуть дуло в рот и разом покончить со всеми проблемами, спустился в распадок, к ручью, метрах в двухстах от избы.

      Здесь он разделся и долго тщательно мылся в холодной воде, чувствуя, как вместе с телесной сходит и душевная грязь. Принес затем два ведра чудесной чистой и звонкой воды, налил в бак на печи, плеснул на сырые дрова солярой из банки, разжег огонь.

      Ровно гудела печка, а он скоблил полы, стол и стены.

      В первую очередь отодрал со стен похабных красоток, наклеенных в его отсутствие заезжими ухарями, и забил чопики в дырки от пуль. Забелил известкой темные эти пятна на стенах и отошел посмотреть. Покачал головой и принялся белить стены во всей избе заново. Относительно быстро справившись с этой работой, еще раз нагрел воды и вымыл буйные свои кудри, нисколько не поредевшие за 35 прожитых лет. Так, но где же кошка?

      – Нэсси, Нэсси, Нэська! Иди сюда! Это я, извиняться пришел!

      С крыши пристройки послышалось мягкое «мр-р-мур-р», и Нэська СКАЧАТЬ