Свеча горела (сборник). Борис Пастернак

Чтение книги онлайн.

      Я спал. В ту ночь мой дух дежурил.

      Раздался стук. Зажегся свет.

      В окно врывалась повесть бури.

      Раскрыл, как был, – полуодет.

      Так тянет снег. Так шепчут хлопья.

      Так шепелявят рты примет.

      Там подлинник, здесь – бледность копий.

      Там все в крови, здесь крови нет.

      Там, озаренный, как покойник,

      С окна блужданьем ночника,

      Сиренью моет подоконник

      Продрогший абрис ледника.

      И в ночь женевскую, как в косы

      Южанки, югом вплетены

      Огни рожков и абрикосы,

      Оркестры, лодки, смех волны.

      И, будто вороша каштаны,

      Совком к жаровням в кучу сгреб

      Мужчин – арак, а горожанок –

      Иллюминованный сироп.

      И говор долетает снизу.

      А сверху, задыхаясь, вяз

      Бросает в трепет холст маркизы

      И ветки вчерчивает в газ.

      Взгляни, как Альпы лихорадит!

      Как верен дому каждый шаг!

      О, будь прекрасна, бога ради,

      О, бога ради, только так.

      Когда ж твоя стократ прекрасней

      Убийственная красота

      И только с ней и до утра с ней

      Ты отчужденьем облита,

      То атропин и белладонну

      Когда-нибудь в тоску вкропив,

      И я, как ты, взгляну бездонно,

      И я, как ты, скажу: терпи.

      Я вздрагивал. Я загорался и гас.

      Я трясся. Я сделал сейчас предложенье, –

      Но поздно, я сдрейфил, и вот мне – отказ.

      Как жаль ее слез! Я святого блаженней.

      Я вышел на площадь. Я мог быть сочтен

      Вторично родившимся. Каждая малость

      Жила и, не ставя меня ни во что,

      В прощальном значеньи своем подымалась.

      Плитняк раскалялся, и улицы лоб

      Был смугл, и на небо глядел исподлобья

      Булыжник, и ветер, как лодочник, греб

      По лицам. И всё это были подобья.

      Но как бы то ни было, я избегал

      Их взглядов. Я не замечал их приветствий.

      Я знать ничего не хотел из богатств.

      Я вон вырывался, чтоб не разреветься.

      Инстинкт прирожденный, старик-подхалим,

      Был невыносим мне. Он крался бок о бок

      И думал: «Ребячья зазноба. За ним,

      К несчастью, придется присматривать в оба».

      «Шагни, и еще раз», – твердил мне инстинкт

      И вел меня мудро, как старый схоластик,

      Чрез девственный, непроходимый тростник

      Нагретых деревьев, сирени и страсти.

      «Научишься шагом, а после хоть в бег», –

      Твердил он, и новое солнце с зенита

      Смотрело, как сызнова учат ходьбе

      Туземца СКАЧАТЬ