А тем временем где-то. Анатолий Алексин

Чтение книги онлайн.

      – Побольше! – говорил я.

      И бабушка откладывала побольше, потому что любила ходить в кино так же сильно, как я. Сразу же мы принимали и другое важное решение: обедов и ужинов не готовить, а ходить в столовую, которая была в нашем доме, на первом этаже. Я очень любил обедать и ужинать в столовой. Там мы с бабушкой тоже вполне находили общий язык.

      – Ну-с, первого и второго мы не берем? – иногда говорила бабушка.

      В столовой мы часто обходились без супа и даже без второго, но зато неизменно брали селедку и по две порции желе в металлических формочках. Нам было вкусно, и мы экономили деньги на кино!..

      С бабушкой я попадал даже на те фильмы, на которые дети до шестнадцати лет не допускались.

      – Я очень слаба, – объясняла бабушка контролерам, угрожающе старея и дряхлея у меня на глазах, – он повсюду меня сопровождает… Обещаю вам, что он не будет смотреть на экран!

      – Пардон, почему же ты все-таки смотришь? – лукаво спрашивала она в темноте кинозала.

      «Я очень слаба!» – эта фраза, часто выручала бабушку.

      – Я очень слаба! – говорила она, спасаясь от того, что мои родители считали совершенно необходимым для продления ее жизни: к примеру, от физических упражнений и длинных прогулок.

      Мы с бабушкой были «неправильными» людьми. И это нас объединяло.

      В тот год отец и мама уехали в командировку месяца на два.

      В неблагополучных семьях родители, уехав из дому, вообще не присылают писем, в благополучных пишут примерно раз или два в неделю, – мы с бабушкой получали письма каждый день. Мои родители соблюдали строгую очередность: одно письмо – от отца, другое – от мамы, одно – от отца, другое – от мамы… Порядок ни разу не нарушался. В конце письма неизменно стояла дата и чуть пониже всегда было написано: «8 часов утра». Значит, отец и мама писали после своей утренней пробежки и перед работой.

      – Фантастика! – сказала однажды бабушка. – Хоть бы раз перепутали очередь!..

      Я не мог понять: восторгается она моими родителями или в чем-то их упрекает.

      Это было отличительной бабушкиной чертой: по ее тону часто нельзя было определить, шутит она или говорит всерьез, хвалит или высмеивает.

      В другой раз, прочитав знаменитое «8 часов утра» в конце маминого письма, бабушка, обращаясь ко мне, сказала:

      – Ну-с, доложу вам: ваш отец образцовый тренер! Моя дочь уже просто ни на шаг не отстает от него.

      И я опять ничего не понял: хвалила ли она моего отца?

      Или была им недовольна?

      Почта не отличалась такой безупречной аккуратностью, как мои родители: письма, отправлявшиеся ими словно по расписанию, попадали в наш облезлый почтовый ящик то утром, то вечером. Но чаще все-таки утром… Я сам вытаскивал их и прочитывал по дороге в школу. СКАЧАТЬ