Главная тайна горлана-главаря. Книга вторая. Вошедший сам. Эдуард Филатьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ошибки этого документа отражают стиль того времени. Карманный револьвер велодог (а не велодок!) создавался для защиты велосипедистов от уличных собак (отсюда и его название), а когда животные к велосипедам привыкли, стал оружием самообороны. Надо полагать, что и до этого Маяковский носил с собой этот велодог, но нелегально. С 1 февраля 1919 года поэт стал вооружённым с разрешения властей.

      Оплеуха футуристам

      10 января 1919 года лондонские газеты опубликовали сенсационную новость: «Мы захватили в плен первого лорда большевистского адмиралтейства». По британским понятиям именно так можно было назвать взятого на миноносце «Спартак» члена РВС Республики Советов и заместителя наркома Троцкого по морским делам Фёдора Раскольникова. Его как раз доставили в Лондон.

      В Москве об этом деле мало кому хоть что-то было известно. Поэтому москвичи обсуждали местные новости, одна из которых заключалась в том, что в кафе «Домино», располагавшемся в доме № 18 по улице Тверской, сменились хозяева. Прежний владелец эмигрировал, и ставшее бесхозным помещение отдали Союзу поэтов, который, как мы помним, возглавлял Василий Каменский. Ему захотелось, чтобы «Домино» стало кафе поэтическим. О том, как происходило то становление, рассказал Матвей Ройзман:

      «Занимался этим молодой задорный художник Юрий Анненков, стилизуя всё под гротеск, лубок, а иногда отступая от того и другого. Например, на стене, слева от арки, была повешена пустая, найденная в сарае прежнего владельца «Домино» птичья клетка. Далее произошло невероятное: первый председатель союза Василий Каменский приобрёл за продукты новые брюки, надел их, а старые оставил в кафе. В честь него эти чёрные с заплатами на заду штаны приколотили гвоздями рядом с клеткой. На кухне валялась плетёная корзина из-под сотни яиц, кто-то оторвал крышку и дал Анненкову. Он прибил эту крышку на брюки Василия Васильевича наискосок. Под этим "шедевром" белыми буквами были выведены строки:

      Будем помнить Стеньку,

      Мы от Стеньки, Стеньки кость.

      А пока горяч кистень, куй,

      Чтоб звенела молодость!!!

      Далее вдоль стены шли гротесковые рисунки, иллюстрирующие дву- и четверостишия поэтов А.Блока, Андрея Белого, В.Брюсова, имажинистов. Под красной лодкой были крупно выведены строки Есенина:

      Вёслами отрубленных рук

      Вы гребётесь в страну грядущего».

      Это стихотворение Есенина называлось «Кобыльи корабли», оно завершалось четверостишием:

      «Буду петь, буду петь, буду петь!

      Не обижу ни козы, ни зайца.

      Если можно о чём скорбеть,

      Значит, можно чему улыбаться».

      Строк Маяковского на стенах поэтического кафе не было. Но сам он заглядыввл сюда всякий раз, когда приезжал из Петрограда в Москву.

      Матвей Ройзман:

      «Редкий вечер обходился без выступления начинающих или старых поэтов. Это было для них очень важно: бумага в стране была на исходе, во время гражданской войны многие типографии разрушены. Общение с читателями достигалось путём устного слова, главным образом, с эстрады кафе».

      29 СКАЧАТЬ