Главная тайна горлана-главаря. Книга вторая. Вошедший сам. Эдуард Филатьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в Петрограде 1 сентября состоялись похороны Урицкого. На них выступил «красный Беранже» – Василий Князев. Он прочёл стихи «Око за око, кровь за кровь», опубликованные в тот же день в «Красной газете»:

      «Мы залпами вызов их встретим —

      К стене богатеев и бар! —

      И градом свинцовым ответим

      На каждый их подлый удар…

      Клянёмся на трупе холодном

      Свой грозный свершить приговор —

      Отмщенье злодеям народным!

      Да здравствует Красный террор!»

      Там были ещё и такие выражения: «довольно миндальничать с ними, пора обескровить врага», «наступила беспощадных расстрелов пора», «друзья, не жалейте ударов, копите заложников рать!»

      Леонид Каннегисер хорошо помнил строки поэта Князева, опубликованные десять лет назад в еженедельнике «Сатирикон»:

      «Нейтрален политически,

      На жизнь смотрю практически,

      Умея артистически

      Нос по ветру держать!»

      И в камере петроградской ЧК их автору был дан такой ответ:

      «Поупражняв в Сатириконе

      Свой поэтический полёт,

      Вы вдруг запели в новом тоне,

      И этот тон вам не идёт.

      Язык – как в схватке рукопашной:

      И "трепещи" и "я отмщу".

      А мне – ей богу – мне не страшно,

      И я совсем не трепещу.

      Я был один и шёл спокойно,

      И в смерть без трепета смотрел.

      Над тем, кто действовал достойно,

      Бессилен немощный расстрел».

      Леонида Каннегисера расстреляли где-то от 18 сентября до 1 октября 1918 года – точная дата осталась неизвестной. Через десять лет (27 марта 1928 года) в издававшейся во Франции белогвардейской газете «Единение» Константин Бальмонт опубликует стихотворение «Кремень», в котором будут строки:

      «Люба́ мне буква "К",

      вокруг неё сияет бисер.

      Пусть вечно светит свет венка

      бойцам Каплан и Каннегисера.

      Князь Меликов, в чью квартиру вбежал Леонид Каннегисер и, надев снятое с вешалки первое попавшееся пальто, помчался к выходу, тоже был расстрелян чекистами. Грозил арест и Сергею Есенину – ведь многие помнили стихи Каннегисера, в котором автор, обращаясь к «другу Серёже», собирался:

      «С светлым другом, с милым братом

      Волгу в лодке переплыть».

      Помнили и ответ Есенина «другу Лёне»:

      «У голубого водопоя

      На шишковидной лебеде

      Мы поклялись, что будем двое

      И не расстанемся нигде».

      Но Есенина в тот момент в Петрограде не было, и это его спасло.

      Другой поэт, Нестор Махно, к тому времени уже возглавил повстанческое движение в Екатеринославской губернии. Его партизанский отряд совершал дерзкие налёты, затем мгновенно исчезал, чтобы неожиданно появиться совсем в другом месте.

      Однажды, СКАЧАТЬ