Проза (сборник). Марина Цветаева

Чтение книги онлайн.

      Крестьяне.

      Шестьдесят изб – одна порубка: «Нет, нет, ничего нету, и продавать – не продаем и менять – не меняем. Что было – то товарищи отобрали. Дай Бог самим живу остаться».

      – Да я же не даром беру и не советскими платить буду. У меня спички, мыло, ситец...

      Ситец! Магическое слово! Первая (после змея!) страсть праматери Евы! Загорание глаз, прояснение лбов, тяготение рук. Даже прабабки не отстают, брызги беззубых уст: «ситчику бы! на саван!»

      И вот я, в удушающем кольце: бабок, прабабок, девок, молодок, подружек, внучек, на коленях перед корзинкой – роюсь. Корзинка крохотная, – я вся налицо.

      – А мыло духовитое? А простого не будет? А спички почем? А ситец-то ноский будет? Манька, а Манька, тебе бы на кофту! А сколько аршин говоришь? Де-сять! И восьми-то нету!

      Щупанье, нюханье, дерганье, глаженье, того и гляди – на зуб возьмут.

      И вдруг, одна прорывается:

      – Цвет-то! Цвет-то! Аккурат как Катька на прошлой неделе на юбку брала. Тоже одна из Москвы продавала. Ластик – а как шелк! Таковыми сборочками складными... Маманька, а маманька, взять, что ль? Почем, купчиха, за аршин кладешь?

      – Я на деньги не продаю.

      – Не продае-ешь? Как ж эт так – не продаешь?

      – А так, вы же сами знаете, что деньги ничего не стоют.

      – Да рази мы знаем? Наша жизнь темная. Вот тоже одна приезжая рассказывала: будто в Москве-то у вас даже очень хорошо идут.

      – Поезжайте – увидите.

      (Молчание. Косвенные взгляды на ситец. Вздохи.)

      – Чего ж тебе надо-то?

      – Пшена, сала.

      – Са-ала? Нет, сала у нас не будет. Какое у нас сало! Сами все всухомятку жрем. Вот медку не хочешь ли?

      (Молниеносное видение себя, залитой протекшим медом, и от этого видения – почти гнев!)

      – Нет, я хочу сала – или пшена.

      – А почем, коли пшеном, за ситец кладешь-то? (Кстати, вовсе не ситец, а кровный редкостный карточный розовый ластик.)

      Я, сразу робея: 1/2 пуда (Учили – три!)

      – Пол-пу-уда? Такой и цены нет. Что ж ситец-то у тебя шелковый, что ли? Только и красоты, что цвет. Посмотри, как выстирается, весь водой сойдет.

      – Сколько же вы даете?

      – Твой товар – твоя цена.

      – Я же сказала: полпуда.

      Отлив. Шепота...

      Разглядываю избу: все коричневое, точно бронзовое: потолки, полы, лавки, котлы, столы. Ничего лишнего, все вечное. Скамьи точно в стену вросли, вернее – точно из них выросли. А ведь и лица в лад: коричневые! И янтарь нашейный! И сами шеи! И на всей этой коричневизне – последняя синь позднего бабьего лета. (Жестокое слово!)