У светлохвойного леса. Екатерина Константиновна Блезгиева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отправились в Санкт-Петербург, чтобы продать очередную партию товаров и взамен приобрести два новых станка и еще кучу всяких бытовых вещей. Геннадий Потапович, вопреки желанию жены своей остановиться в прелестной Петербургской гостинице, решил, что погостят они какое-то время у близкого родственника. И как раз-таки тогда Шелковы остановились у родного брата Геннадия Потаповича. Разумеется, брат его – Владимир Потапович Шелков – препятствовать сему не стал, но и нельзя было сказать, что рад был такому решению. В целом, дядюшка не показался Николаю злобным и негостеприимным, однако, сколько Шелков помнил, он никогда не натягивал на свое лицо, хотя бы и ради приличия, улыбки и очень часто ворчал что-то себе под нос. За столом всегда Владимир Потапович сидел с серьезнейшим и сильно сосредоточенным на чем-то видом и пил коньяк, ни с кем не стукавшись стаканами. Нередко мог он повышать голос на Геннадия Потаповича и совсем не общался с Прасковьей Алексеевной и Николушкой. Тогда это даже немного огорчало Николая, так как в глубине души он был совсем не против поговорить с дядюшкой, рассказать ему о своих ранних прогулках в лесу, о которых не знали даже родители, рассказать о том, как на кухне у Аксиньи частенько воровал два пирожка с малиной, один из которых тут же съедал, а другой отдавал приказчику Никите, своему самому горячо любимому другу. И о многом другом Николаша тогда хотел поговорить, рассказать, расспросить. Но дядя постоянно пребывал в каком-то скверном расположении духа, в какой-то апатичной злобности ко всему, словно молча предупреждал: «Лучше уж не трогайте меня».

      По дороге в Петербург Николай думал о том, что сейчас непременно все должно обстоять по-иному, что с дядюшкой они теперь будут много и обо всем на свете вести беседы одинокими вечерами и, быть может, ночами. Шелков очень хотел выговориться ему, поделиться своей болью, рассказать все, получить утешение наконец-то в той мере, в которой ему нужно. Частенько по дороге Николай пытался себе внушить, что Владимир Потапович и не был никогда таким уж враждебным и нелюдимым, что все это Шелкову просто казалось, ведь в том возрасте он толком и не мог разбираться в людях. Думал он о том, что напрасно в детстве не разговаривал с дядей, не играл с ним и не был близок к нему. Но теперь же он был намерен это исправить и в глубине души надеялся, что и Владимир Потапович поддержит его желание.

      Дверь в здание была открыта, и Шелков, заплатив извозчику чуть более положенного, тут же направился ко входу в дом. Две девочки, что разговаривали друг с другом, сидя на скамейке во дворе, окинули его удивленными взглядами и начали перешептываться. На что Николай лишь помахал улыбаясь и вошел в здание. Как ни странно, но он прекрасно помнил этаж и номер дядюшкиной квартиры, а потому спустя минуты три уже стоял у нужной двери. Он сделал несколько достаточно громких постукиваний в старую деревянную дверь с выцветшим номером «12».

      – Ух, и кого там принесло еще, какого лешего?! – донеслось до слуха Шелкова после еще нескольких постукиваний. СКАЧАТЬ