Папа едет на море. Валентина Филиппенко

Чтение книги онлайн.

      Папа много работал.

      По вечерам они с мамой прогуливались. Вокруг кружились тополиный пух, густой запах подувядшей сирени и папины мысли. Папа ел эскимо и волновался. «Понимаешь, с тех пор как я стал композитором, я ни разу не был в отпуске. А вдруг я так расслаблюсь, что потеряю форму?» – говорил он.

      Мама целовала папу в нос и гладила по руке. «Тебе нужно отдохнуть… И подстричься».

      Седьмого июля, в пятницу, мы положили в багажник такси три больших маминых чемодана, взяли в салон мой маленький чемодан и папин саквояж – и помахали рукой окнам квартиры. Папа тревожно прижимал к себе кожаную папку с нотами. В поезде он уселся с ней у окна и наконец успокоился.

      Я залезла на верхнюю полку. Мы ехали в отдельном купе, и я могла перепрыгивать с одной полки на другую, словно мартышка с ветки на ветку. Мама ушла за чаем и ужином в вагон-ресторан. Папа закрыл глаза и, подперев голову руками, что-то мурлыкал.

      – Ты слышишь? – спросил он.

      Я слышала много всего. Но что именно слышал папа?

      – Стук колес. Совсем как метроном. Такая простая бесконечная музыка.

      «Раз-два-три» – стучали колеса, как будто билось сердце поезда. Папа достал из папки ноты и начал что-то записывать. К стуку добавились шелест бумаги и вздохи композитора.

      Дверь открылась, и в купе, обгоняя проводницу и маму, вплыл поднос. Густые кудри пара вились над стаканами чая в гордых подстаканниках. Подмигивала хрусталем вазочка с тушеными баклажанами. Дышала теплом большая тарелка риса для папы. Свежо вздыхали нарезанные огурцы и помидоры. Тонко намекало о себе печенье с апельсиновым джемом и шоколадом.

      Но мне совсем не хотелось есть. Я улеглась на своей полке с книгой и очень быстро уснула. А когда проснулась, за окном было уже зеленоватое утреннее небо. Рядом с поездом, искрясь, бежало море.

      Балкон

      Пансионат «Морской» встретил нас красными дорожками и запахом кофе и пирожных. На холодных мраморных ступенях разлегся лабрадор цвета пломбира. Он пускал слюни – старенький был, наверное. Но при виде папы пес сел, вытянулся в струнку и приветственно гавкнул, будто признав в нем знаменитого музыканта. Папа кивнул в ответ, оставив у входа наш багаж.

      Синяя, как море, бархатная стойка сияла от улыбки администратора. Он замахал нам рукой: «Аркадий! Дорогой Аркадий! Мы вас ждали!»

      Чемоданы исчезли вместе с носильщиком и его высокой тележкой, похожей на золотую клетку. Паспорта распахнули страницы, сообщая о папе с мамой все, что требовалось. А я смотрела на море. Оно было совсем рядом, за колоннами крыльца, набережной и пляжем, и махало мне прямо как администратор. Нужно срочно искупаться!

      Я шепнула маме, что ужас как хочу на пляж. «И я», – тоже шепотом ответила она. Еще бы, у нее в чемодане лежало шесть купальников!

      Наш номер с видом на море был на третьем этаже. Он будто дразнился, показывая всем снаружи полукруглый СКАЧАТЬ