Темная сторона нации. Почему одни выбирают комфортное рабство, а другие следуют зову свободы. Борис Цирюльник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ представления, что ради права на жизнь об угнетениях детских лет следует молчать, изменились за несколько месяцев. Мне больше не было стыдно, что я ребенок и у меня нет семьи. Смерть родителей обрела новый смысл. Фигуры отца, служившего во французской армии, и дяди, сражавшегося в рядах французских франтиреров и партизан[8], укрепляли нарратив о чести и сопротивлении нацистам и наполняли меня чувством гордости. В маленькой республике детей в Стелла-Пляж я испытал радостное чувство принадлежности. Это было место, где меня понимали. Я выражал свои мысли и больше не чувствовал себя лишенным права на жизнь.

      Я открыл два пути перед лицом несчастья:

      – Путь жертвы – к нему нас подталкивало общепринятое мнение послевоенных лет. «Дети без семьи никогда не смогут развиться», – диктовала культура, где наивысшими ценностями были труд, семья и родина.

      – Другая стратегия предполагала осмысление травмы: человек становится частью группы и вместе с другими старается понять произошедшее, чтобы вновь нащупать почву под ногами.

      Поиск смысла для выхода из хаоса помогает заниматься восстановлением.

      Когда представление о травме не диссонирует с дискурсом окружения, семьи и культуры, несчастье от увечья уходит на второй план, уступая гордости и радости возвращения к жизни.

      Травма как научный объект неотделима от личности исследователя.

      Можно утверждать, что все мировоззрение – это автобиографическое откровение. Расскажите мне о своих взглядах на мир, и я скажу, как ваш жизненный опыт отразился на вашей призме восприятия. Когда вы пишете роман, где от имени вымышленного героя рассказываете свою историю или выбираете научный объект, чтобы понять и победить агрессора, вы снова становитесь хозяином вашего внутреннего мира. Вы больше не щепка, которую уносит поток, вы добились некой свободы.

      Когда до ареста я хотел пойти на улицу за молоком, те, кто помогал мне прятаться, предостерегали: «Не выходи, сосед может тебя сдать». То есть на смерть мог обречь донос неизвестного! Все вокруг таило в себе опасность.

      Я часто вспоминал солдата в черной форме. Он подходил ко мне в синагоге, превращенной в тюрьму, садился рядом и показывал фотографию сына, на которого я был похож. Запомнившийся момент вызывал любопытство и дарил умиротворение.

      Не всегда немцы приносили смерть, нет неизбежных вещей, и выход – был. От этих мыслей на душе становилось немного легче, но я не мог поделиться ими со взрослыми из моего окружения: им-то, чтобы выплеснуть гнев и назначить виновных, требовался образ нацистского варвара. И достоверно ли мое воспоминание о том солдате в черной форме?

      Я тогда сбежал и спрятался под телом умирающей женщины, она истекала кровью, – ее били прикладами в живот, брюшная стенка лопнула. Помню, в машину скорой помощи зашел военный врач. Он осмотрел умирающую, увидел меня и поручил отправляться в больницу, тем самым СКАЧАТЬ