Парень умоляет меня отпустить его, чтобы тот не задохнулся собственной кровью. И я делаю это. Отпускаю его. Не потому, что я боюсь смерти. А скорей потому, что решение последствий будет весьма утомительным занятием.
– Чертов псих, – едва заметно шипит он, когда я снимаю тяжелый ботинок с его сломанных ребер.
Неужели он думал, что я его не услышу?
– Ты что-то сказал? – спокойно спрашиваю я, возвращая ботинок на место.
Его лицо, губы и глаза распухли. Кровь впиталась в его идеальную белую рубашку, которую ему погладил кто-то из слуг. До боя этот сноб был настолько заносчив, что я уверен: он никогда не гладил свои вещи. Хотя было трудно назвать это боем – ему хватило двух моих ударов, чтобы заставить меня молить о пощаде.
И единственные звуки, которые он теперь может издавать, – это приглушенные стоны. На меня накатывает странная отрешенность – ненавижу это чувство. Я надавливаю ботинком сильнее.
– Эй, парень, – Аарон, который наблюдал за всей этой сценой с нескрываемым возбуждением, сбрасывает пепел своей сигареты прямо на окровавленное лицо другого студента. – Полегче.
Я снимаю ботинок и встряхиваю блондина.
– Последний шанс извиниться, прежде чем я закопаю тебя там, где никто не найдет.
Он что-то бормочет, и я наклоняюсь ближе, чтобы лучше расслышать.
– И-и-извини, Кас.
– Молодец.
Я киваю персоналу клуба “Дьявол”, чтобы они убрали тело с ринга и оказали парню медицинскую помощь. В конце концов, я же не зверь какой-то. Все они приходят ко мне сами, желая извлечь выгоду. Я же извлекаю свою. Жажду крови. Жажду погасить скуку, которая в последнее время сильнее сводит меня с ума.
Я равнодушно осматриваю клуб в ожидании следующего претендента. Но никто из присутствующих больше не желает вступать на ринг. Все они – напуганные, неуверенные маленькие мальчики, которые по всей видимости до последнего надеялись на то, что мы здесь играем в покер.
В покер мы играем. Но не на посвящении. Наши игры довольны жестоки.
Я закуриваю, смотря на студента впереди. Он моложе. Возможно только приехал в Кингстон, не зная, чем мы тут занимаемся. Его лицо такое бледное, как будто тот вот-вот намочит в штаны. Будь мужчиной, парень.
Этот мир жесток. Либо ты правишь, либо ты выживаешь. Я предпочитаю первое.
– Это все? – спрашиваю я, продолжая неторопливо курить.
– Да, – Эрик Боулмен усмехается. – Эти дети не прошли должной подготовки.
– Этого недостаточно, – говорю я совершенно серьезно.
Мне скучно.
Пиздец, как скучно.
Я обмениваюсь взглядом с Чоном, который все это время сидел неподалеку со свойственным ему отчуждением. СКАЧАТЬ