Платон, Плотин и Баламут. О фантастике, кино и не только. Марат Исангазин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Старец Красное Чернило выстраивает свою 600-летнюю хронологию под определенную утопическую идею: пусть хоть тысячу раз приходится начинать с начала, не нужно опускать руки, а пытаться вновь и вновь, чтобы достигнуть «священной горы». К, Б и И рождаются опять и опять, и будут рождаться, пока стоит мир.

      Поэмы Оссиана

      Ну а что касается правдивости историй, то, несмотря на рассказанное в «Дон Кихоте» о разнице между поэтом и историком, Ким Стэнли РОБИНСОН непрямо указывает на обратное. В той же последней книге Чжу Исао упоминает концепции Рабинтраната и Белого Ученого. Если по поводу первого есть примечание редактора русского издания: «Рабиндранат Т. (1861—1941) – личность, широко известная как в родной Индии, так и за ее пределами: писатель, поэт, композитор, художник, общественный деятель», то Белый Ученый в переводе указывается просто как таковой.

      Если же посмотреть оригинал, то мы обнаруживаем там «Rabindra and Scholar White». Ничего не буду говорить по поводу первого из них – не знаком с его идеями, но второй – все же должен переводиться как ученый Уайт. И он, судя по пересказу концепции, действительно является реальным Хейденом Уайтом, одна из главных книг которого – «Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX веке» – издана на русском.

      Базовая его идея состоит в том, что труды историков не являются научными в полном смысле этого слова. Историк, извлекая из необозримого числа исторических событий лишь те, которые, по его мнению, важны, выделяя их в последовательное «и завершенное в себе целое», действует подобно писателю, сочинившему сюжет и выстраивающему вокруг этого законченное произведение (формулировка Арона Гуревича):

      – Дискурсивные связи между фигурами (людей, событий, процессов) в дискурсе не являются логическими связями или дедуктивными соединениями одного с другим. Они, в общем смысле слова, метафоричны, то есть основаны на поэтических техниках конденсации, замещения, символизации и пересмотра. Вот почему любое исследование конкретного исторического дискурса, которое игнорирует тропологическое измерение, обречено на неудачу в том смысле, что в его рамках невозможно понять, почему данный дискурс «имеет смысл» вопреки фактическим неточностям, которые он может содержать, и логическим противоречиям, которые могут ослаблять его доказательства (а это уже сам Уайт).

      Рассказанные нам истории «непременно должны что-то значить», и роман РОБИНСОНА очень даже значит. Это такая же утопия, как «Город Солнца», «Вести ниоткуда», «Облик грядущего» и «Туманность Андромеды». Пусть даже если описан не результат как у предшественников, а Путь: «годы риса и соли» еще длятся, но «если вы хотите выйти из колеса, упорствуйте».

      И никогда не уповайте на то, что светлое будущее когда-нибудь наступит само: «спасение – от храбро сражающихся, а не молящихся; и урожай снимает не молящийся, но заботящийся о земле».

СКАЧАТЬ