Сводные. Поиграем в кошки-мышки?. Ирина Муравская

Чтение книги онлайн.

      – Это что-то новенькое.

      – Заморозься и не дыши, сказала. Ты ветошь, ― напоминаю, заворачивая ему руку так, чтобы получить доступ к плечевой части.

      Если что мне в Кирилле и нравится, так это его татуировки. Реально.

      Левый рукав забит лицом девушки, кусающей ноготь, растрёпанные волосы которой плавно перетекают в часы с шестерёнками вместо циферблата. Правый же в нижней части светит непонятным поцом в недодоспехах с вороном на плече, за которым по тропе шагает лев.

      На этом полноценная отрисовка заканчивается, потому что на плече намечен лишь контур ещё одного льва, на этот раз в виде одной морды. По чернилам заметно, что набросок совсем свежий.

      – Денег не хватило? ― устраиваюсь поудобнее на животе, кончиком чёрного маркера касаясь тусклых линий.

      – Времени, ― с любопытством наблюдая за мной, отзываются. ― Должен был на следующих выхах дозабиваться, но пришлось покупать билет на ближайший рейс.

      – Сочувствую твоему горю.

      – Непониманию. Что мой отец нашёл в твоей матери?

      – Слабо спросить его об этом?

      – Слабо. У нас нет предрасположенности делиться личным.

      – Может, потому что ты козёл? ― "холст" недовольно дёргается. Приходится снова фиксировать его, исправляя искривившийся львиный нос. ― Чего ёрзаешь? Оскорбилась, кисейная барышня? Салфетки дать слёзки подтереть?

      – Ехидна.

      – А ты неженка. На правду не обижаются. И батя твой вполне ничего.

      – Лучше твоего?

      – Сто процентов лучше моего.

      – Он знает, что его бывшая на следующей неделе выскакивает замуж?

      – Очень удивлюсь, если он вообще помнит: как выглядит его "бывшая". Не думаю, что такими нюансами заморачиваются, насилуя пятнадцатилетку в общественном сортире. Да что ж такое, харе дрыгаться! Свяжу! ― притихает. Я бы сказала, чересчур послушно притихает. ― Чё? ― зато чувствую сверлящий макушку взгляд.

      – Так ты…

      – Последствие уголовной статьи? Типа того. Только ма так не вякни, на люстре подвесит за рёбра. И не смей на неё батон крошить, она у меня мировая.

      – Ты мальца дикая, знаешь? Кто ж разбрасывается такой информацией, ещё и столь небрежно?

      – А ты настолько ущербен, что додумаешься использовать её против меня? ― замираю, оценивая результат стараний. Грива не айс. Надо подкорректировать. ― Но ты, конечно, лошара. Слёту повёлся. Тебя провести, всё равно что у младенца соску отобрать, ― добавляю усмехнувшись, вдоволь насладившись реакцией.

      – Не понял. Ты просто угарнуть решила?

      – А ты что думал? Что я тебе всю подноготную как на духу выложу и детскими фотоальбомчики шлифану для надёжности? Боже, не будь наивным. Но про ма, если что, не шучу. Загрызу и утоплю, понял? А сверху газонокосилкой пройдусь. Так что фильтруйся, открывая рот в её присутствии.

      – А в твоём присутствии можно не фильтроваться? СКАЧАТЬ