– Уж не ты ли, боярин, руку приложил к тому, чтобы его в мои боярские дети определить? – догадался я.
– Есть такое, – не стал отрицать он. – Сабля немного поспешила, когда его из бояр разжаловала. Мог он и обидеться да в чужие земли отъехать. А под твоим крылом не пропадёт. Видел я, что о своих людях заботишься. Ну а я помогу, в случае чего.
– Хорошо. В случае чего – обращусь.
– Ну, вот и славно. А сейчас иди, приводи себя в порядок да собирайся. А я пока насчёт коня твоим людям скажу. Об остальном по пути поговорим.
Коня мне оседлали спокойного и даже слегка флегматичного. На меня он практически никак не отреагировал. Лишь фыркнул при знакомстве.
Ещё на двух коняшках на достаточном удалении, чтобы не слышать разговор, за нами следовали Михалёв и Вторуша. Последнего десятник, должно быть, взял, как самую неубиваемую боевую единицу.
А вот Соболь, что интересно, был один. Без свиты. О чём я и спросил.
– Не хватало мне ещё по собственному княжеству с охраной ездить, – рассмеялся в ответ он.
– По собственному? – хитро улыбнулся я.
– Привычка, – ещё больше развеселился боярин. – Но ты меня, Маркус, на слове не лови. Хотел бы я сам править, так правил бы. Была возможность. Но честно тебе скажу: племяшку свою люблю. Хоть и не со всеми её решениями согласен. Ну да ничего. Научится ещё.
– Скажи, боярин, – после непродолжительного молчания заговорил я, – а зачем меня брить надо было?
– А когда брили, чего не спрашивал?
– Да как-то не до этого было. Слишком всё неожиданно произошло.
– Иногда забываю, что ты немец, – хмыкнул Соболь. – Если бы не такие вот всем известные мелочи, то решил бы, что подменили Маркуса. А голову брить – это старая традиция. Чтобы воину волосы не мешали шлем носить. Раньше все бояре лысиной сверкали. Тебе бы, кстати, надо тафью приобрести. А то сгорит голова.
– Ага, приобрету. Тогда расскажи, что той ночью произошло? Почему я аж три дня проспал? А то у кого ни спрошу, не отвечают.
– Стрела вот тут, – он коснулся рукой груди, – проявилась?
– Проявилась, – удивлённо кивнул я. – Но вообще думал, что это мне татуировку набили. Воспользовались, так сказать, ситуацией.
– Нет, – с серьёзным лицом покачал головой Соболь. – То Перунов знак. Его просто так на себе рисовать нельзя. Осерчает Громовержец.
– Ты хочешь сказать, что это он лично нарисовал?
– Ну, не нарисовал, а нанёс. И уж не знаю, лично или не лично. Но знак его – это точно.
– И что он значит?
– Что значит… – пробормотал боярин. – Ответь, Маркус, СКАЧАТЬ