Галактика Ломброзо или Теория «человека преступного». Ливио Сансоне
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Галактика Ломброзо или Теория «человека преступного» - Ливио Сансоне страница 15

СКАЧАТЬ расы и не имеют ничего против обновления жизни (в родственных отношениях, в мобильности и т. д.), способствующего увеличению количества невротиков и новаторов. Так новые идеи, возникшие в старой [курсив мой] Европе, вызывают у нас истерию из-за отсутствия не тех, кто их создает, а тех, кто их воплощает. Убеждения и мысли смогут в Новом Свете обнаружить тех, кто их оплодотворит и воплотит: так вдохновляющий плод виноградной лозы, первое утешение и первый грех Азиатского патриарха, возвращается измененным и улучшенным новым миром, который так долго казался чужим. Таким образом и политическая свобода – истинная и утопическая мечта или завидная цель Старого света, пускает ныне прочные корни в Северной и даже частью в Южной Америке, из которой великие европейские мыслители будут черпать новые силы для трудов, и, в конечном счете, для последнего взгляда на удовольствия ненадежной и высмеиваемой жизни (Drago 1890: xxxviii-xxxix).

      Сегодня эта длинная и актуальная цитата особенно важна для эпохи массовых миграций на Американский континент, когда идеи старого и нового континентов звучат в контексте, определяемом глобализацией, новыми мигрантами, неонационализмом, популизмом и кризисом идентичности. С помощью нее ЧЛ, казалось, отсылает нас к Ницше: существуют люди и расы дионисийские, которые сходят с ума, и аполлонические, более спокойные и не такие новаторские, производящие меньше психов и меньше гениев. К тому же он, похоже, продолжает и подпитывает интеллектуальную дискуссию о миграции, колонизации и разных континентах, которая впоследствии превратится в путешествия Энрико Ферри по Южной Америке. Важно также и упоминание того «факта», что чернокожие и дикари способны цивилизоваться и таким образом превратиться в невротиков и гениев. Выходит, расы у Ломброзо были все-таки более подвижны, чем у иных авторов, его современников.

      Позднее, возможно в результате некоего «созревания», ЧЛ в целой серии эссе выступил против колониализма и милитаризма (войны приносят только зло, даже победные), итальянских амбиций по поводу небольшого участка Китая и попыток захватить Эфиопию. Также он оспаривал триполитанские претензии[42], поскольку политика возбуждала воинственные настроения, которые, по его мнению, было легче спровоцировать на юге. Якобы южане более эмоциональны, чем северяне. Поражение под Адуа, по его мнению, должно было показать, что мотивированный народ выигрывает войну даже против лучше вооруженной армии. И, развивая перспективы, вдохновленные культурным релятивизмом, он уточнял, что эфиопский феодализм и власть мандаринов в Китае не подходили для итальянцев, но вполне могли сгодиться для народов, привыкших к подобному (Lombroso 1903a: 29–32).

      Для цивилизации важны как расовые смешения{36}, так и обмен между культурами. Вдобавок, как считает Бульферетти (Bulferetti 1975: 386), для ЧЛ расовое многообразие было плавильным котлом СКАЧАТЬ



<p>42</p>

Итальянская Триполитания – бывшая итальянская колония на месте современной западной Ливии, просуществовала с 1927 по 1934 и являлась частью итальянской североафриканской территории, завоеванной в 1911 году. В Эфиопии Италия хотела сделать колонию еще в конце XIX века, захватила соседние земли современных Сомали и Эритреи. Война против Эфиопии начиналась два раза – неуспешно в 1895 году, успешно – в 1935 году. Все захваченные земли были объединены в колониальное образование Итальянскую Восточную Африку. Италию в результате даже исключили из Лиги Наций в 1937 году. Но в ходе африканских сражений Второй мировой войны Италия потеряла африканские земли. В 1947 году был подписан мирный договор между Италией и Эфиопией: Италия отказалась от суверенитета над своими африканскими колониями Ливией, Эритреей и Сомали и признала независимость Эфиопии.

<p>36</p>

Важно подчеркнуть, что позитивное отношение ЧЛ к смешанным бракам было, пожалуй, одним из важнейших аспектов его теории. Однако оно будет проигнорировано впоследствии, как мы увидим в дальнейшем, когда его идеи используют и интерпретируют многочисленные латиноамериканские интеллектуалы. Они рассматривали, по крайней мере до 1910 года, метисов скорее как характерную латиноамериканскую проблему, чем как позитивный момент, улучшающий характеристики населения Латинской Америки (Martínez-Echazábal 1998).